со всем, что есть в моей корзине?» – спрашивает Тонг. «Ес16!!» – в один голос мычим мы с Алеком. Расплывшаяся в улыбке Тонг бросает в шейкер кусочки малинового драгонфрута17, темно-жёлтого манго, выдавливает пол-апельсина, нарезает банан, ананас и рыжую папайю. Перемешанное пюре она разливает по двум огромным стаканам и, взяв 120 бат вместо положенных 100, застенчиво возвращает лишнюю купюру, смущаясь, что мы не обращаем на это внимания.
Вчера было пасмурно, и туристы на пляж не вышли, предоставив мне возможность поболтать с «Королевой Фруктовых Смузи».
– Тонг, скажи, пожалуйста, когда тебе сабай?
– Хм, – задумалась она.
– Не воспринимай слишком серьёзно! Назови первое, что пришло тебе в голову.
– Мне сабай, когда я не теряю лицо, – заявила милая девушка.
– Что теряешь? Извини, не расслышала, – сказала я, догадываясь, что Тонг спутала иностранные слова.
– Лицо, – уверенно повторила она, показывая на мою физиономию.
– И где же можно его потерять?
– Как, вы ещё не знаете про «терять лицо» в Таиланде? Это общенациональная паранойя!
– Где ты так хорошо выучила английский? – уточнила я.
– Сестра моя замужем за австралийцем.
– А-а-а, ну расскажи про «лицо»?
– Лицо – это, м-м-м, как бы выразиться? Репутация, да, точно, репутация.
– Поняла.
– Мы, тайцы, очень боимся прилюдного унижения. Особенно оскорблений.
– То есть, если вы кричите или теряете самообладание, вы теряете лицо?
– Нет, наоборот. Если меня грубо обзовут или повысят голос в присутствии других людей, особенно знакомых, моё лицо испортится. Понимаешь?
– Да. Это и впрямь неловко. Ну, а если человека, агрессивно ругающегося на тебя, ты не знаешь и у него просто «не все дома»?
– Всё равно теряю лицо. Он же кричит на меня! Поэтому мы, тайцы, стараемся всегда избегать конфликтов. В целом причина в том, что мы боимся лишиться лица. Муж сестры Джон, австралийский парень, тоже не понимает, почему нас так заботит общественное мнение, особенно в случае публичного оскорбления. Вы ещё много проявлений «не потерять лицо» увидите.
– Например?
– Мы не любим признавать, что не понимаем, о чем с нами говорят иностранцы. Скажем, Джон рассказал недавно: «Вчера таксисту назвал адрес, переспросил его, понял ли он мой английский с австралийским акцентом. Он ответил: «Ес, шур18!» Затем мы блуждали час. Выяснилось: водитель кивал, но слов моих не разобрал».