«Невмочь уже от крутизны сей! Два героя под одной крышей – явно избыточно! До того дошло, что и мя нагнуть тщится! Крапивой бы угостить ея по заголенному, натянув подол до самых ушей!» – мысленно отреагировал Молчан.
А вслух обозначил искреннюю признательность, вкупе со зримой гордостью за доблести Доброгневы, наново возмечтав об изрядном пучке крапивы, и лучше бы не молодой, а заматеревшей:
– Радостна мне сия похвала! Сам на жену не нарадуюсь! Токмо и мыслю, чем бы порадовать свою хозяюшку за заботу и ласку…
Дале он выбрал три крючка на сома, кои представились ему, бывалому рыбарю, явной дрянью в сравнении с теми, много дороже, что хранились у него в клети вместе со снастями и двумя острогами. Однако воздал похвалу тем поделкам, щедро расплатившись сверх запроса изготовителя.
А на прощание они скрепили взаимную приязнь крепким рукопожатием, сопровожденным обоюдной улыбчивостью особливого радушия!
– Стало быть, убываешь надолго? – уточнил скрытный осведомитель, из чистой, понятно, любознательности.
– Вернется бодрый сон, дале возвернусь и сам. Питаю надежду, что вскорости, – не утаил лучший ловчий во всей округе, из чистой, понятно, открытости, не поленившись прибавить: «Крепкого тебе здравия, любезный хозяин! Расположил ты мое сердце своей душевностью!», и мысленно представив любезного хозяина трепыхающимся на остроге, стеная и визжа.