В родной провинциальный город я прибыл поздним вечером. Было темно и очень холодно. Мои гражданские туфли согревали плохо, даже на теплый носок, гражданскими ботинками я не обзавелся, а в съемном жилье я оставил уставные берцы и полевую форму. С собой я взял только повседневную форму для визита в военную комендатуру. Поэтому на вокзале я, не задумываясь о цене, сразу взял такси. Мама встретила меня приветливо, с радостью и объятьями. Накормила сытным ужином. Расспросила, как добрался.
На следующий день я переоделся в военную повседневную форму и тут же её снял, у меня не было армейского пальто или шинели к ней, на складах они отсутствовали, мне только дали удлиненный плащ с подкладкой, который для зимы не годился. А бушлат одевался только с полевой формой, которую я оставил на съемном жилье. По гражданке в поношенной кожаной куртке я отправился в комендатуру, чтобы сделать отметку о прибытии в отпускном билете. Впрочем, меня даже не пустили на территорию комендатуры, а велели подождать на улице, у приемного окошка пока поставят штамп о прибытии на оборотной стороне отпускного билета.
Тут же неожиданно на мобильник мне позвонил лучший друг Сергей Севастьянов, с которым я учился вместе в университете и на военной кафедре:
– Аллё, Серега, ты что ли – с удивлением ответил я в трубку.
– Привет, Паш, узнал? Я в городе…
– Шутишь, какими судьбами в наших краях? – громко спросил я.
– Приехал на днях, к братьям, решил тебе позвонить, как служишь? Как сам? – спросил он.
– А я в отпуске, домой приехал, значит, увидимся, вот это удача! – восторженно вырвалось у меня.
– Конечно, дружище, давай завтра с утра в универ нагрянем, может кого из наших застанем… – предложил Серж.
Сергей жил, в средней полосе, в русской глубинке. А к двоюродным братьям ездил раз в два года. Он успел устроиться в правоохранительные органы сначала стажером, после закончил школу милиции и поступил на должность участкового уполномоченного не в своем, а в соседнем селе. Поэтому армию он миновал.
Он был мне лучшим другом, а иногда казалось, заменял родного и даже двоюродного брата, которых у меня не было. Мы были очень похожи, даже внешне, примерно одного роста и телосложения с русыми волосами, только мои были посветлей, а у него серые, выцветшие, как если б в детстве он был рыженьким мальчиком. Роднила нас общностью и хитрая улыбка и белая кожа по первому типу, характерная для северных народов. Совпадал и серо-голубой цвет глаз с зелеными вкраплениями. Особенно это давало о себе знать на фотографиях, фотопленка фиксировала их как красный оттенок возле зрачка. Еще меня отличала от друга небольшая горбинка на прямом римском носу, доставшая мне по наследству по материнской ветке от немецких аристократов. На курсе Сергей сразу выделил меня среди других тем, что я более всего был похож на чистокровного русского парня. О своих немецких корнях я ему не рассказывал.