Тут Тахамтан слез на каменный пол и, подойдя ко льву, который был справа от него, опустился на пол между передними лапами зверя. Шахрай потянулся к уху шахзады и злобно прошипел что-то. Бахрам не понял его, но догадался: приказывает быть смелым. И шахзада Бахрам, не глядя ни на кого, пошёл к трону по узкому промежутку, оставленному львами. В эту минуту он ничего не боялся, ничего не чувствовал, шёл как во сне. Сердце, казалось, замерло в груди, и голова ничего не соображала. Он видел перед собой только золочёный трон с хищными зверями вместо подлокотников. Проходя мимо львов, он то ли видел, то ли ему показалось, как один из них оскалил зубы и зарычал. Только тут он смутно стал понимать, на что отважился, и начал считать про себя шаги: один, два, три… Четыре, пять, шесть, семь… Он успел всё же заметить, что эфиопы отступили назад и больше не сдерживают львов. Бахрам выхватил из ножен кинжал и бросил на трон…
Вдруг брат его Хосров тоже двинулся к трону. Люди не ожидали этого и затаили дыхание. Вот он подошёл ко львам и, оказавшись среди зверей, зачем-то потянулся к пристёгнутому к поясу кинжалу. Два хищника, будто этого только и ждали, разом прыгнули на него… Правда, и сами были тут же заколоты копьями. Трясущиеся от страха жрецы унесли окровавленное тело шахзады лишь после того, как звери успокоились.
Неожиданно грянула музыка. Под звуки торжественного гимна Великий жрец возложил на голову Бахрама усыпанную жемчугами и кораллами корону.
Жрецы поздравляли новоявленного шахиншаха Ирана. Кровь у подножия трона смыли, пол устлали коврами. Погибшего шахзаду положили в стороне на ковёр.
Шахиншах Бахрам ощущал лишь тяжесть короны на голове и пока ещё был не в состоянии видеть и слышать что-либо. Всё представлялось ему сном. Он встал и направился туда, где лежало тело брата. Наклонившись, Бахрам взял Хосрова на руки и направился к выходу. Никто, кроме охраны с копьями, не пошёл за ним, никто не сказал ни слова. Когда шахиншах скрылся за дверью, один жрец сказал другому:
– Шахзаду погубили красная рубаха и красные сапоги. Львы не любят красного.
– Мне показалось, эфиопы нарочно спустили львов с цепей. Теперь их самих, наверное, бросят за это львам.
– И правильно сделают. Мало ли кто подмигнёт, так тебе уж и закон нипочём?
– А кто подмигнул-то?