Зная меня, мама не стала настаивать и принялась помогать мне подняться. Превозмогая боль, опершись о стену одной рукой и на мамины плечи другой, мне удалось принять положение стоя, и мы с ней медленно заковыляли вдоль коридора в ванную.
– Дочка, а что ж ты в платье таком, боюсь спросить?
– Потом… скажу… – кряхтя от боли, произносила я слова с паузой.
– Как снять-то мне его с тебя?
– Разрежь его.
Мама быстро сбегала на кухню за ножницами и принялась кромсать на мне окровавленное платье. Какова ирония судьбы – два раза в жизни я его надела: первый, когда Олег попросил моей руки, и второй, когда он избил меня до полусмерти. Это было роковое платье, дважды сыгравшее со мной злую шутку. Если бы я знала, насколько дорого оно мне обойдётся в итоге, отдав за него когда-то бешеные деньги, я предпочла бы остаться голой.
Корчась от болевых прострелов в теле, стиснув зубы, старалась не кричать, чтобы не пугать маму, что помогала мне залезть и лечь в ванну. Тёплая вода приостановила немного мою дрожь. Когда ванна наполнилась почти полностью, я погрузилась с головой в воду, что окрасилась от крови в грязно-розовый цвет. Ощупывая себя, я пыталась оценить нанесённые мне увечья: рассечение левой брови, кровоточащие ссадины на скулах, лбе и ушах, разбитые губы, всё тело в ушибах и гематомах, при этом было ощущение, что все кости целы, избежав даже перелома носа и выбитых зубов. В зеркале я себя не видела и не хотела смотреть. Мама сидела рядом на табуретке, не сводя с меня глаз.
– Как же он мог с тобой сделать все это?! Живого места на тебе нет. Он ведь так и убить тебя мог!
– Да всё он правильно сделал. Он пришёл отомстить за Любу. Кто виноват в её смерти? Я. Каким бы Олег ни был отцом, он любил дочь. И лучше бы добил меня до конца.
– Господь с тобой, что ты несёшь такое!
– Я серьезно говорю. Была бы моя воля, я себя бы так же избила, даже ещё сильнее, чтоб до смерти.
– Хватит себя корить беспрестанно! Много кто виноват в том, что случилось, но вот только не ты!
– А кто виноват больше, чем я, скажи мне? Это я отпустила её в кино с чужими людьми одну! Я, вместо того чтобы быть с ней, осталась дома с этими грёбаными отчётами. У меня даже сердце не ёкнуло, когда я дверь за ней закрыла. Я должна была пойти с ней! Я должна была быть там рядом с ней… – слёзы покатились по моим рваным от побоев щекам. – Мы бы спаслись, если бы я была там… Либо умерли бы вместе… А она была одна… Совсем одна… в огне… – рыдала я навзрыд.