– Это я его посадила. И все свободное время я посвящаю ему. Оно любит объятия, любит, когда я танцую и пою. Знаешь, как оно называется?
Виктор покачал головой.
– Алуэль, ― сказала эльфийка и повторила еще разок, чтобы он точно запомнил: ― Алуэль.
– Оно… оно прекрасно, ― отозвался Виктор, не сводя с нее глаз. Ему очень хотелось добавить: «Как и ты», но он не решился.
– Пошли за мной.
Разве он мог отказаться?
Виктор шел за Аридэйль и не переставал любоваться ее золотистыми волосами и порхающими возле бабочками. Он даже поймал себя на мысли, что будь он бабочкой, сам бы охотно дни напролет проводил на ее волосах.
Шли они долго, но времени Виктор не замечал.
А когда послышались звуки флейты, и они увидели на поляне много эльфов, Виктор понял, что предпочел бы идти за Аридэйль хоть на край света, но оставаться при этом с ней наедине. Ведь находясь в окружении других эльфов, он не мог отделаться от мысли, что намного хуже их.
В центре поляны на флейте искусно играл эльф.
Виктор и Аридэйль присели на траву неподалеку.
Эльф поражал своей красотой. Его длинные бело-голубые волосы были заплетены в сложные косы, он носил светло-голубые одежды и белые элегантные туфли. Закончив выступление, музыкант передал флейту эльфийке.
– Это его спутница, Луана, ― объяснила Аридэйль, ― а девочки рядом ― его дочери: Лариель и Фемира. Фьюдис сейчас будет петь. У него самый сильный голос во всем эльфийском мире.
Виктор заметил, что в руках у нескольких эльфов появились инструменты ― лютни, арфы, виолы, ― и они завели медленную мелодию. Фьюдис стал в центре и сначала красиво растягивал гласные слоги, а затем протяжно запел. Его голос был мягким и нежным, но при этом удивительно глубоким и сильным.
После отца пела его дочь, Лариель. Песня ее была милой и вызывала только улыбку. Затем выступал с арфой Фьюдис, а Луана танцевала подле. Ее движения завораживали своей чувственностью. Виктору почему-то показалось, что танец и песня были словно о нем. Они задевали за живое, и ему хотелось плакать, но он глотал слезы, чтобы лишний раз не показать свою слабость.
Когда Фьюдис закончил петь, Луана взяла его за руку и повела к Виктору и Аридэйль.
– Вы, должно быть, человек? ― сказал Фьюдис и представился: ― Я Фьюдис, это моя любовь Луана, а там наши дочери: Лариель и Фемира. Знаете, я на расстоянии почувствовал в вас глубокую грусть.