А девушка вдруг ланью спрыгнула с качелей и под пенье птиц закружилась в танце около дерева. Ее шаг был то летящим и неудержимым, то медленным и чувственным. Ее пластичные, тонкие руки словно рисовали в воздухе сложный, но поразительно красивый рисунок. У завороженного Виктора ― он почему-то не мог не улыбаться ― по спине бежали мурашки.
И вот эльфийка его заметила, заметила и совершенно неожиданно заулыбалась в ответ. Виктор даже обернулся проверить, не стоит ли кто за ним. Уж с чего ей улыбаться ему, чужаку? А девушка, пританцовывая, подбежала к нему и, не сказав ни слова, продолжила кружиться, звонко смеясь.
Виктор смотрел на нее, не отрываясь.
После очередного ловкого пируэта эльфийка наконец остановилась и, грациозно поклонившись, произнесла с улыбкой:
– Я Аридэйль.
Виктор немного растерялся, пораженный ее очарованием.
– А я… я Виктор.
– Ты человек, о тебе все говорят.
Не представляя, что на это ответить, Виктор кивнул.
Они стояли в каком-то шаге друг от друга. Он смотрел на нее, она на него. У девушки были мягкие черты лица и большие голубые глаза, в которые, как показалось Виктору, он мог глядеть бесконечно.
Внезапно, словно по чьему-то зову, вокруг стали порхать бабочки и усаживаться сзади на волосы Аридэйль.
– Бабочки садятся прямо на твои волосы! ― удивился Виктор.
Эльфийка повернулась к нему спиной. На заплетенных косах пестрыми заколками сидели бабочки ― маленькие, большие, всякие. На солнце светло-золотистые пряди девушки переливались нежным перламутром.
Послышался мужской голос, он звал Аридэйль.
Она обернулась и спросила:
– Сходим, послушаем Фьюдис?
– Куда? Кого?
– Приходи вечером, перед закатом, ― сказала Аридэйль, ― я тебе покажу. А сейчас меня зовут.
– Я приду, ― тут же пообещал Виктор.
И эльфийка, поклонившись, пританцовывая, убежала прочь.
Взволнованный Виктор ― он никак не мог дождаться новой встречи ― пришел к дереву раньше условленного времени и принялся теребить свою белую рубаху. Он то заворачивал рукава, то понимал, что так выглядит нелепо и начинал разворачивать, то опять ловил себя на мысли, что может стоит все-таки завернуть… Но когда он увидел, как к нему бежит она, все лишние думы исчезли, как исчезает капля краски в реке. Дыхание перехватило, и бешено, как зверь в клетке, забилось сердце в груди.
Подбежав к Виктору, Аридэйль обняла дерево и с улыбкой произнесла: