Напротив моего дома находился небольшой парк, обрамлявший местную баню – общественное заведение для тех, у кого не было водонагревателя или печки в ванной комнате. Я, будучи сыном учителей, работавших к тому же по специальности, не принадлежал к их числу.
Углубившись в чтение романа Карла Мая, не имевшего к школе никакого отношения, я лежал на кровати. Закрытое окно защищало меня от духоты. История была увлекательной, но мысли мои то и дело возвращались к событиям, произошедшим несколько дней назад, и растекались, как акварельные краски на мокрой бумаге.
Кто эти парни? Теперь, по прошествии некоторого времени, я сообразил, что некоторых из них я уже видел. В такой одежде их невозможно было не заметить – слишком необычно они выглядели.
Это было, наверное, весной, перед Центральным театром, в начале Ботанишер-штрассе. Там стояли два таких типа – в коротких кожаных штанах, синих куртках, из-под которых нахально выглядывали яркие клетчатые рубашки. Потом мне еще не раз попадался на глаза такой или похожий наряд. Он выделялся, как красный шарик среди кучи серых шаров. Он бросался в глаза, хотя и не слишком, потому что других было все же значительно больше.
И вот теперь эти красные шарики пригласили меня к себе. Хотелось ли мне к ним пойти? Конечно, хотелось.
Я вставил закладку в книгу, отложил ее в сторону и поднялся. Наглаженные брюки и белая рубашка для первого визита не годились. Чтобы не опозориться, мне нужно было подобрать другую экипировку, обязательно.
Наш гардероб был метра три высотой и столько же в ширину – так мне, по крайней мере, казалось. Как обычно, петли правой створки выразили резкий протест. Я принялся наобум перерывать стопки вещей. Льняные куртки, подтяжки, костюмы, – ничего подходящего не находилось. Тут взгляд мой упал на короткие брюки до колен, я не носил их уже несколько лет, но это лучше, чем ничего.
С верхней частью дело оказалось еще сложнее. Подобрать хоть что-нибудь, что не напоминало бы пай-мальчика, оказалось просто невозможным. В какой-то момент я сдался, закатал рукава рубашки, выпятил нижнюю губу и повернулся к зеркалу. Мое несуразное отражение язвительно продемонстрировало мне результаты моих усилий. Ни то ни се. «Плевать», – подумал я. В конце концов, они меня пригласили, а не я им навязался.