Слух у девчонок, судя по всему, настроен на те же частоты, что и у дельфинов, поскольку они меня услышали все – и присоединились к веселью, так что довольно скоро весь класс дружно надо мной потешался. Но больнее всего жалил именно смех Люси Уэллс. Она – светловолосая богиня, что посещает тот же урок искусства, что и я. Знаю-знаю, звучит это довольно глупо, и мне не хочется, чтобы вы сочли меня жалкой марионеткой с любовной зависимостью, но вы бы видели Люси: она – идеал.
У неё красивые волосы, красивые зубы, красивые глаза, красивые уши и красивые руки, даже суставы её пальцев – красивые. И даже когда она хихикает над тем, как тебя отчитывают за опоздание, её смех тоже остаётся красивым.
Ах да, и ещё один момент: меня она ненавидит.
Мой лучший друг Энг (странное имя, расскажу об этом позже) – единственный человек, который знает обо мне и Люси. Я рассказал ему об этом однажды за обедом, когда мне показалось, будто она мне улыбнулась. Потом выяснилось, что улыбалась она пацану за моей спиной на год старше.
– За тобой и над тобой, – посмеялся тогда Энг. – Как-то запутанно выходит, не?
– Это, так сказать, пространственный вызов для меня! – отвечал я.
– Пространственный вызов для престранного парня, – парировал Энг.
– Тьфу, да ты тоже престранный, – на этих моих словах мы оба покатились со смеху.
Славные времена.
– Филип! – воскликнула мисс Фрэнкс. – Ты меня слушаешь? Ты словно на какой-то другой планете.
– Да. Нет! Я… – среагировал я. Если постараться, могу быть мастером риторики, ага.
– И так третью неделю подряд, – продолжила мисс Фрэнкс. – Прости, Филип, но мне придётся снова оставить тебя после уроков. Таковы правила.
– Прошу прощения, мисс Фрэнкс, – оправдывался я, – меня задержали. «Буквально», – шёпотом добавил я, обращаясь к Энгу, когда усаживался за парту позади него.
– Йети? – шепнул он в ответ.
Я кивнул.
– Он обрыскал мой рюкзак.
– Он обрыскал твой рюкзак?
– Нет, он обрюкзал мой рыскак.
– Твой рыскак! Вот так извращенец!
Тут уж мы оба упали со смеху – и нас обоих оставили после уроков. Ох уж эти йети!