Она отвела взгляд, но он успел заметить слезы, выступившие на ее глазах.
– Ответь, – настаивал Саша. Он крепко сжал ладошки любимой, и она вскрикнула. – Прости, – взмолился он. – Я просто хотел, чтобы…
– Ты все правильно сказал, – прервала его Ирма. – В этот день меня не станет.
Саша вздрогнул, моргнув. И хотя где-то в глубине души он был готов к такому повороту, услышать это от Ирмы оказалось непростым испытанием. Внутри его будто что-то сломалось с тихим хрустом, быстро наполняясь ледяным озером. Плечи его обвисли, лицо посерело.
– Ты очень умный, раз все понял, – снова заговорила Ирма. Приподнявшись на цыпочках, она ласково погладила его по щеке, скользнув пальчиком по брови, которая уже практически зажила. – И какой дурак прозвал тебя Кастрюлей?!
Саша попытался обнять Ирму, но та изящно выскользнула из его рук.
– Сейчас лето, – сказал он, морща лоб.
– Верно, – подтвердила она. – Двадцать пятое июня.
– Значит, до октября еще…
Он умолк, сосредоточенно подсчитывая в уме. Математика никогда не была у него в почете, а после травмы головы и вовсе стала настоящей пыткой.
– Почти три с половиной месяца, – подсказала Ирма.
Ковалев ошеломленно замотал головой. Он был похож на человека, которому внезапно показали секрет хитроумного фокуса.
– Целых три с половиной месяца мы будем вместе, – напомнила Ирма. Она улыбалась, но из глаз ее катились слезы, оставляя прозрачные дорожки на щеках. – Если люди любят друг друга, они радуются каждой минуте, даже каждой секундочке, которую провели вместе…
– Я не хочу три месяца, – разлепил губы Саша.
– Ты не хочешь быть со мной?
Сам того не осознавая, он опустился на колени, уткнувшись лицом в платье Ирмы.
– Ты что?! – всполошилась она. – Встань сейчас же! Люди увидят!
Ковалев медленно выпрямился. А когда он поднял голову, Ирма с изумлением увидела, что лицо Саши тоже мокрое от слез.
– Я люблю тебя, – выдохнул он, и на какую-то долю секунды ему стало очень легко. Так легко, словно из воспаленной раны вместе с гноем вышла застрявшая заноза, мучившая несколько дней.
«Теперь она знает. Теперь все решится. Или мы вместе, или она уйдет».
Лицо Ирмы было словно высечено из гранита. Темно-зеленые глаза поблескивали сквозь пряди волос.
– А я люблю тебя, – наконец вымолвила она. – Мой рыцарь.
Она снова привстала на цыпочки, поцеловав Сашу прямо в губы.