– На всякий случай, – пояснил он. – Если чего-то захочешь, найдёшь в холодильнике и в буфете на кухне.
– Есть, товарищ командир, – она приложила ладонь к виску, изображая, будто отдает воинскую честь.
– И позвони непременно маме, она волнуется.
– Есть! – ещё раз откозыряла Маша.
Тимофей уехал. Маша поднялась с постели. Когда она осталась одна, ей сразу расхотелось валяться в кровати. Она открыла дверь балкона, и с улицы сильно потянуло холодом. Она чуть прикрыла дверь, стала делать зарядку. Потом прошла на кухню, съела приготовленный для неё завтрак и выпила ещё горячее молоко. Потом медленно ходила по комнатам, вспомнив, что так же Татьяна Ларина ходила по дому Онегина, когда тот уехал. Она рассматривала его вещи, перебирала книги, открыв платяной шкаф, рассмотрела и даже понюхала его одежду, пахло приятно: табаком и хорошим одеколоном. Отметила: одеваться он умел. Её удивило большое количество галстуков, она стала их считать, но, дойдя до тридцати, оставила эту затею. В замке входной двери повернулся ключ, и Маша насторожилась: неужели он вернулся? Может, что-то забыл? Она побежала в прихожую и буквально наткнулась на очень пожилую женщину, на вид постарше её мамы. Женщина удивлённо смотрела на Машу.
Девушка первой очнулась от неожиданной встречи.
– Вы кто?
– Я экономка Тимофея Егорыча. А вы кто?
– А я подруга Тимофея Егорыча.
– Я вас раньше не видела.
– Я вас тоже. Вы, наверное, видели кого-то другого?
– Нет, никого. Я и Тимофея Егорыча-то вижу не часто. Или вы насчёт женщин?
– Пожалуй.
– Нет, женщин в этом доме не бывает. Только иногда, когда компания соберётся. Так то жёны его друзей, а Тимофей Егорыч и в компании всегда один.
– Так-то уж и всегда? – хитро прищурилась Маша.
– Ну, ручаться не могу, но видеть пока никого не доводилось. А вы уж больно молоды для подруги.
– Какая уж есть, – усмехнулась Маша, но не обиделась, на что обижаться, молодость не грех.
Анна Петровна – так представилась новая знакомая – принялась за уборку. Потом собрала то, что нужно отдать в стирку и в химчистку. Маша тем временем позвонила маме, но когда в трубке послышались упрёки и плач, сказав, что с ней всё в порядке, положила трубку. Чуть позже Анна Петровна и Маша обедали и пили чай. Анна Петровна подумала, что, наверное, Маша хорошая девушка. Примерно так же Маша думала об экономке. День прошёл незаметно и быстро. Анна Петровна ушла, а Маша решила, что и сегодня в Хлебный переулок не пойдёт. А мама, что мама? Поплачет и успокоится. В конце концов, она уже выросла из детсадовского возраста и способна сама решать, как ей быть и что делать.