– Я так не говорил. – Господин методист доверительно улыбнулся. – Вы уже встречались с его женой? Бывшей, я имею в виду? Вы знаете, до чего они друг друга ненавидели?
* * *
– Вы замужем? – спросила полнеющая женщина с пронзительными глазами и властным напомаженным ртом.
– Какое это имеет значение? – удивилась Эльза.
– Тогда вы вряд ли поймете, – сказала разведенная госпожа Найт. – Я потрясена его смертью… но он уже умер в моих глазах раз пятнадцать, по ходу развода. Фридрих, – она прищурилась, будто муж возник сейчас перед ее внутренним взором, – при всем своем внешнем благополучии… был психопат. Самодовольный, эгоистичный, столь же способный к сочувствию, как чугунная сковородка. Два года после развода мы не общались вообще, он ничего не спрашивал о детях. И только месяц назад… удивительно, но он позвонил. Мы встретились. Мне показалось, он изменился. Стал как-то… человечнее. В день своей гибели он собирался в школу к детям, на праздничный концерт – чуть ли не впервые в жизни. Днем позвонил и сказал, что не приедет. Был очень расстроен, голос дрожал. Это было сразу после обеда…
Госпожа Найт замолчала, Эльза увидела, что она сожалеет о гибели бывшего мужа даже больше, чем может себе признаться.
– Поговорите с его психологом, – сказала женщина. – Мне кажется, именно этот человек… помог Фридриху перестать быть свиньей. Ну, в значительной степени.
* * *
– Пожалуйста, присаживайтесь, майор…
Чтобы поговорить с Эльзой, психолог задержал прием пациентов. Прямо сейчас в приемной сидела миловидная девушка с заплаканными глазами и ждала, пока доктор выполнит долг перед следствием.
– Я вас надолго не задержу, – сказала Эльза. – По данным телефонного провайдера, погибший господин Найт звонил вам в день гибели – дважды.
– Совершенно верно. – Психолог кивнул. – В первый раз он попросил о срочной консультации… подробнее не могу, простите, есть врачебная тайна. Второй раз он сказал, что сегодня не сможет приехать, и перенес встречу на другой день. Больше я с ним не разговаривал.
– Он говорил вам, что не пойдет на школьный концерт?
Психолог кивнул:
– Да, собственно, вокруг этого все и вертелось… Он пытался наладить отношения с детьми и не был уверен, что правильно себя ведет. Я дал ему несколько советов…
Он замолчал, болезненно нахмурившись, и откинулся на спинку стула. На полке над его головой помещалась на подставке модель старинного корабля – огромная и такая подробная, что казалось, крохотные матросы в светлой полотняной одежде вот-вот полезут убирать шелковые паруса. Что-то умиротворяющее было в этом корабле. Зов детства? Ветер дальних странствий?