– Для начала я бы перешел на ты. – Николай ответил ей таким же взглядом.
Лена первой опустила голову, при этом моргнула и сказала:
– Хорошо. На ты, так на ты.
Официантка поставила на стол основное блюдо. На какое-то время разговор сам собой прекратился. Обоим была необходима пауза.
Лена задавала себе вопросы: зачем она здесь, почему она приняла предложение малознакомого мужчины, куда ведет ее эта дорога и, что ее заставило пойти по ней. Она успокаивала себя рассуждениями следующего порядка: обед ни к чему не обязывает, встреча и разговор с мужчиной ничуть не предосудительней, встречи и разговора с женщиной, это просто друг мужа и приятный собеседник.
Все это так. А если не врать себе, и все рассуждения начать с того, что я знаю, (черт возьми, а я это знаю) зачем он добивался свидания, чего он от меня ждет, и куда хочет меня увлечь. Что тогда останется от невинности этой встречи. Видимость. Иллюзия. Облака лжи и притворства. Только ложь эта особого рода. Она не произносится вслух, не облекается в слова. Она в противоречии взглядов и жестов, пауз и намеков, прикосновений и вздохов спокойному течению светского разговора двух людей, очень напоминающих непрофессиональных актеров.
Ее не влекло именно к нему. Ее завораживала тайна неизведанного, которая звала, манила, соблазняла. Внутри ее спала энергия самки, самой настоящей самки, ищущей, выбирающей.
Она просыпалась, если появлялся кто – то, кто готов быть избранным. Перетекая в него, изливалась через глаза, слова, улыбки, жесты, вспышки радости и гнева, обволакивала их обоих и делала не возможным существование порознь. Именно этого Лена и боялась. Но этот страх первый признак того, что появился он; и попробуй тогда, справься с этой животной силой.
Обед подходил к концу. Подали мороженное, и кофе.
– Я могу вас просить о встречи на днях? – не совсем уверенный в положительном ответе, не поднимая головы, спросил Николай.
Ее понесло. Как собака, учуявшая адреналин в крови насмерть перепуганного человека, Лена набросилась на своего визави:
– А зачем? Если это встреча двух знакомых, то не зачем так краснеть и прятать глаза. Так, грешным делом, я подумаю, что вы хотите меня совратить, а ведь я замужняя женщина, и, кажется, вы работаете на моего мужа?
О, как ей нравилась эта растерянность. Она наполнялась властью, как соком. Он чувствовал его запах, – и не было границ ее магнетизму. …Николай беззвучно шевелил губами и хлопал ресницами, но, наконец, выдавил из себя: