– Что она сказала? – спросил он.
Габриэлла скользнула по нему равнодушным взглядом, проходя мимо.
– Мы с вами знакомы?
Напарник недоумённо моргнул и поспешил следом.
– Вот только не нужно обижаться, – проворчал он. – Я о твоём благе забочусь.
– Я тронута, но не стоит, – на ходу отозвалась она, шагая по бесконечно длинному коридору в сторону жилых корпусов. – Твоя забота приведёт к тому, что меня вообще уволят…
Он опешил.
– Что за чушь? Тебе Жаклин такое сказала?
– Нет. Но очень на то было похоже, – Габриэлла помедлила, задумчиво глянув на напарника. – Что вообще происходит со стражами, которых выгоняют? Они умирают?
Феликс, размышляя, почесал кончик носа.
– Не знаю, если честно, – наконец признался он. – За всю мою практику никого никогда не увольняли, все как правило рано или поздно сами уходят в небытие… или погибают.
– Значит, я буду первой, – заключила Габриэлла, скорбно вздыхая.
– С чего ты это решила?
– Бронт меня недолюбливает.
– Глупости.
Габриэлла только молча пожала плечами. Доводов для продолжения спора у неё не было, а аргумент вроде: «она так страшно на меня смотрит, будто я пнула её котёнка», звучал слишком уж глупо. И всё же эта встреча, вкупе с поведением напарника, заставила её задуматься о своём поведении. Она ведь и правда в последнее время была сама не своя – стала тихой и рассеянной, отвечая невпопад. Не удивительно, что Феликс заволновался. Стоило взять себя в руки и привести разбушевавшиеся чувства в порядок, иначе рано или поздно это действительно плохо закончится.
Но как?
Раньше она взирала на мир будто сквозь толстое стекло – всё казалось тихим, приглушённым и далёким. Даже собственные эмоции. Но всего за день знакомства Алистер разбил это стекло вдребезги, пробудив в ней бурю, и принёс в дар страшное проклятье – Габриэлла начала сомневаться, что её жизнь…это вообще жизнь. Всё казалось серым и однообразным.
Пустым.
До этого в ней существовала твёрдая уверенность, что перерождение стражем и борьба с тенями – это её предназначение. Что работа, пусть довольно монотонная, приносит пользу, что она, Габриэлла, не бездушная часть механизма, и у нее есть цель, мнение, убеждения.
Куда всё это вдруг подевалось?
Закрывая глаза, она видела лишь горные вершины и звёздное небо. Она хотела это небо, а выданное не по её воле «предназначение» вело её под землю. Она мечтала о заснеженных горных пиках, а получала гул поездов и безликую толпу.