Медленно складывая журавлика из салфетки, Габриэлла помолчала, размышляя над его словами. Феликс не видел ничего страшного в её желании заняться чем-то ещё помимо работы. Да и в целом, никто не требовал от стражей бесчувственности. Всем по большей части было плевать, чем она занята в свободное время. Пусть её перерождение накладывало определенные обязательства, это не означало, что она должна отказаться от всего остального. Осталось только разобраться, куда теперь деть страстную жажду узнать и увидеть больше? Как насытить разум, что не желал больше существовать в тесных рамках ограниченности и неведения? Она забыла мир, в котором жила. Что мешало это вспомнить? Похоже, никакого проклятья Алистер ей не преподносил. Лишь открыл глаза, напомнив, что она всё ещё жива.
– Мне нужен отпуск, – пробормотала Габриэлла, сама удивляясь своему неожиданному заявлению.
– И что ты собралась делать? – Феликс с любопытством уставился на собеседницу.
– Не знаю, – она помедлила. – Поеду путешествовать.
Это мигом лишило Эмери беззаботного настроя.
– Плохая идея.
– Почему?
– Ты, похоже, забываешь, что мы официально даже не существуем, – сумрачно напомнил напарник. – Именно по этой причине мы живем так обособленно и не вступаем в лишний контакт с людьми.
– Я не собираюсь вступать в контакт с людьми, – стоило почувствовать утерянную было почву под ногами, как былые сомнения отступили, возвращая прежнюю уверенность. – Просто хочу посмотреть мир, в котором живу.
– Так купи себе атлас и энциклопедию, – ворчливо посоветовал Феликс. – Не обязательно тащиться на другой край света.
– Кошмар, Эмери, ты такой ограниченный, – она округлила глаза. – Что у тебя за хобби было все эти годы? Кактусы выращивал?
– Умная ты больно, – сварливо отозвался напарник. – Хватит ехидничать, а то я расскажу нашим, что ты тут себе напридумывала в последний месяц. Посмотрим, кто тогда посмеётся.
Габриэлла собралась сказать в ответ что-нибудь особенно колкое, но в этот момент её захлестнула волна стылого холода, не имеющего ничего общего с погодой за окном. Этот холод зарождался в глубине груди, разбегаясь по телу ознобом и накрывая с головой, словно она проваливалась в ледяную купель. В нос ударил приторный запах гниения, смешанный с затхлостью и плесенью. Это чувство могло быть вызвано лишь одним обстоятельством – поблизости заражённый.