– Полезных особенно нет. Тварь была изменённым человеком, как и предыдущая, но как появилась – они не знают.
– А они не думают, что промежуточное измерение начало, хм, меняется? – осторожно поинтересовалась Бертран, отправляя в рот кусочек рыбного пирога.
– У тебя есть основания полагать, что помимо колебания энергий происходят какие-то значительные изменения? – Феликс обеспокоенно нахмурился.
– Это скорее просто… теория.
Охотник, помолчал, размышляя над её словами.
– Я передам следователям, пусть проверят.
Габриэлла удивленно изогнула брови, не ожидая, что тот серьёзно воспримет её слова, не подкрепленные весомыми аргументами. Либо это был аккуратный шаг к примирению, либо у следствия закончились идеи и они совсем отчаялись. Так или иначе, свой вклад она внесла и с чувством выполненного долга сунула нос обратно под шарф, спасаясь от кусачего мороза. Феликс молчал, наблюдая за ней.
– Ты в последнее время стала много читать, – наконец сказал он.
– Это, оказывается, очень расширяет кругозор, – Габриэлла иронично покосилась на него.
– И что ты читаешь? – продолжал расспрос тот.
– Историю и географию. В промежутках между этим – просто рассказы.
– О чём?
– Обо всем, – она улыбнулась. – В основном разные выдумки про волшебство.
Разговор сошел на «нет». Некоторое время тишину между ними нарушал лишь скрип снега под ногами и негромкое бурчание Феликса в адрес погоды и холода в целом. Габриэлла то и дело поглядывала на напарника.
– Выглядишь уставшим, – наконец признала она.
Эмери почти оскорблённо взглянул на неё.
– Глупости.
– Точно тебе говорю, – она лукаво сощурилась. – Может быть, тебе тоже нужен отпуск?
– Мне нужно, чтобы ты перестала приставать ко мне с этими глупостями, – проворчал он. – Лучше скажи точно, куда ты направляешься?
– Я пока не решила.
– Нельзя бездумно куда-то уезжать, – нравоучительно заметил Феликс. – Сначала спланируй маршрут.
– Но какое в этом тогда приключение, если ты заранее знаешь конечную цель путешествия? – её глаза весело сверкнули.
– Ты, по-моему, перечитала этих своих сказок, – Эмери смерил напарницу постным взглядом.
– Тебе бы тоже не мешало, – ехидно сообщила та, – а то от твоей угрюмости скоро молоко киснуть начнет.
– Смейся-смейся, – буркнул Феликс. – Посмотрю я на тебя, когда ты уедешь в какую-нибудь глушь и там напрочь заблудишься со всеми своими радужными фантазиями.