– С такими взглядами вам самое место в России, среди большевиков, – сухо заметил Диксон.
– Они неплохие ребята, – одобрил его предложение мистер Херитидж. – По-своему, они делают большую и нужную работу. Конечно, нам не следует подражать их методам – они несколько грубоваты, да и евреев среди большевиков чересчур уж много, – но они ухватились за правильный конец палки. Они ищут истину и реальность.
Мистер Макканн медленно закипал.
– Что привело вас в наши края? – отрывисто спросил он.
– Туризм, – было ему ответом. – Всю зиму я слишком напряженно трудился, и теперь мне требуются тишина и покой, чтобы привести мысли в порядок.
– Что ж, привести мысли в порядок вам определенно требуется. Вы вообще как, образованный человек, джентльмен?
– Девять потраченных впустую лет – пять в Харроу и четыре в Кембридже.
– Тогда послушайте меня. Вы верите в рабочий класс и знать не желаете никакого другого. Но что, черт возьми, вы знаете о рабочих? Я сам происхожу из них и всю жизнь живу рядом с ними. Так или иначе, среди них есть люди разного сорта: и хорошие, и плохие, как и все мы. Но существуют глупцы, готовые возводить всех их без разбора на пьедестал – и только потому, что они якобы «близки к истине и реальности», как выразились вы. Это происходит исключительно из-за невежества, поскольку вы знакомы с настоящими рабочими примерно так же, как и с царем Соломоном. Вы стыдите меня, что я сочиняю романтические истории о моряках и цыганах, о которых ничего не знаю. Возможно, это правда. Но вы сами занимаетесь точно тем же. Вы идеализируете рабочего человека, вы и подобные вам, но это только потому, что вы невежественны. Вы утверждаете, что он ищет истины, тогда как он ищет только выпивки и повышения заработной платы. Вы говорите, что он близок к реальности, но я могу вас уверить, что его представление о реальности сводится к короткому рабочему дню и походу на футбольный матч по субботам. И когда вы желаете избавиться от среднего класса, который выполняет три четверти созидательного труда в мире, заставляет машины крутиться и платит рабочим, вы хотите избавиться от тех, на ком держится экономика. Экономика!
И мистер Макканн, защитив таким образом класс буржуазии, резко поднялся и отправился в свою комнату. Он чувствовал себя раздраженным и даже потрясенным. Можно сказать, его палисадник с цветами был безжалостно растоптан случайно забредшим на него быком-поэтом. Но уже лежа в постели, он решил, перед тем как задуть свечу, отвлечь мысли Уолтоном и нашел в книге абзац, на котором, словно на мягкой подушке, смог задремать: