– У вас куры? – поинтересовалась я ничего не выражающим голосом.
– Да. И кролики. Любим свеженькое.
«И, вероятно, запах уже не чувствуете».
Пашка спросил, почему петух поет вроде бы в неположенное время.
– Так городской, – как само собой разумеющееся ответила Фомичиха. – Здесь родился и вырос.
Правда, от ворот и в процессе движения вдоль забора мы ни курятника, ни крольчатчика не видели. Вероятно, они находились с другой стороны жилого дома. Сам дом был трехэтажным, с фасада светилось два окна. Никакой экзотики в архитектуре я не заметила. Никаких колонн, башенок – просто каменный трехэтажный дом с одной входной дверью. По шесть окон на втором и третьем этажах, четыре на первом. Ничего особенного. Надо будет его потом при свете дня рассмотреть.
Вскоре мы остановились у небольшой калитки.
– Видите? Она здесь вошла, – сообщила Фомичиха. – Ворота мы запираем. Без меня их никто не откроет.
– А калитку не запираете?
– Все время пытаюсь, но кто-то ею регулярно пользуется. Вечером проверяю, утром прихожу – не заперта.
– Открывают ключом? Отмычкой?
– Не знаю.
Я посветила на единственный врезной замок. С таким и я бы справилась. Значит, не очень хотят запирать. По-моему, навесной замок изнутри помог бы гораздо больше.
– Но ведь у вас закрытый поселок. Вначале нужно на территорию попасть.
– Это соседи всех пускают, – махнула рукой Фомичиха.
– Что значит «всех»?
– Журналистов. Напакостить нам хотят. Завидуют.
Я удивленно посмотрела на вызвавшую меня сюда женщину.
– Разве журналисты вам пакостят?
– Те, которых приглашаем не мы сами, – да, еще как. Но пакостят в первую очередь соседи. Они нам завидуют. Если они приглашают журналистов, то платят журналисты им, а не нам. Вон Люська из пятого дома чаще меня ходит по ток-шоу и о нашей жизни рассказывает. Только и сидит с биноклем у себя на крыше, наблюдает за тем, что у нас происходит.
Я поинтересовалась, сидят ли вместе с Люськой на крыше журналисты? Про себя отметила, что мне нужно будет с этой Люськой обязательно побеседовать. Может, расскажет что-то интересное. И с коллегами пообщаться из светской хроники.
Фомичиха сообщила, что Люська журналистов на свою крышу не пускает. Они там сидят с младшим сыном. Зачем им свой хлеб кому-то отдавать? Они с сыном собирают информацию и идут с ней на ток-шоу. И в суд на них не подашь – если они что-то говорят, то это имеет подтверждение в виде фотографий и видеозаписей. У Люськи муж – известный адвокат, явно ее проконсультировал. Старший сын тоже адвокат, а младший – блогер, и основная тема у него – жизнь известных людей. Люська никогда не работала, за адвокатской спиной сидела, а теперь они вместе с сыном снимают жизнь поселка. То есть Люська с крыши ведет наблюдение, а как только в каком-то из домов или, скорее, на участках начинается какое-то действие, она вызывает сына. Тот обычно в доме сидит, наверное, у компьютера. Сын бежит на крышу с видеокамерой, все снимает и выкладывает у себя в блоге.