– К нам гости, капитан, – услышал Дага голос боцмана Сильвестра Форстера. Этот французский дворянин, прозванный пиратами Удавом, с тревогой ожидал свидания с родиной. Спасаясь от гнева Людовика ХІІІ за убийство на дуэли королевского кузена, он бежал на Карибы, где судьба свела его с Дагой.
– Вижу, – ответил Дага, опуская бинокль, – Хороший гость – подарок для хозяев. Встретишь и проводишь в мою каюту. Удав кивнул и по широкому трапу спустился на палубу, где свободные от вахты матросы, негромко переговариваясь, с интересом наблюдали за подплывающей шлюпкой.
– Глянь-ка, видать наш брат, моряк, – пробормотал матрос по прозвищу Крюк, обращаясь к своему товарищу рослому канониру Баннику>4. Эту кличку он получил за умелую работу по чистке пушек.
– С чего ты взял? – возразил канонир, – Зуб даю, торгаш или чиновник из портового управления.
– Побереги зуб, а то кусалку растеряешь. На парне морская куртка, шапочка и трубка во рту. Ставлю один к десяти, что это лоцман, – насмешливо ответил Крюк, поглаживая жесткие черные усы, – Видишь, гавань забита лоханками, аж в глазах рябит. Нам без лоцмана никак нельзя, Понял, пороховая голова?
– Книппель мне в парус! Пожалуй ты прав, – примирительным голосом отозвался Банник, доставая из кармана матросской куртки дешевую подзорную трубу. Досталась она ему по случаю: купил на Тортуге у пиратского капитана, проигравшего в карты свой шлюп. Всматриваясь в пассажира шлюпки и фигурки на причале, он насмешливо хмыкнул:
– Засуетились, дьяволы! И торговцы с разодетыми женами и детьми, и зеваки, и бродяги, и нищие, и портовые шлюхи. Чуют запах золота! Как растревоженный улей, поди, гудят. И жара им нипочём! Городишко-то, видать, славный, – есть, где повеселится. Как сойду на берег, первым делом напьюсь. Компанию составишь?
– Угадай с трёх раз, – засмеялся Крюк, – Горло высохло и просит влаги, так что я с тобой. Пропьём сперва твоё золотишко, а потом каждый своё, договорились?
– Думаешь у меня оно есть? – удивился Банник, – На Азорах пропил подчистую. Честно говоря надеялся на твоё угощение.
– Капитан выдаст монеты как только пришвартуемся, – вмешался в разговор кок Тихоня, – Я слышал его разговор с офицерами в каюте, когда подавал обед. Он так и сказал: « Мои матросы не должны выглядеть в Гавре нищенками, по команде судят о капитане и корабле». Так что погуляем с размахом.