– Вот знала я, что твое обожание щенячье до добра не доведет.
Ну, она, может, и знала. Все же умная женщина, опытная. А вот я… Я в тот момент ничего не знала. И ни в чем не была уверена. Никогда еще я не чувствовала себя такой неуверенной. Я, что же, его люблю? Да нет… Не могла я быть такой глупой. А если – нет, тогда как назвать то, что между нами с Гейманом происходило? И чего ждать дальше?
– Лилька! Да очнись же! Говорю, едем домой! – стояла на своем Соня. Я распахнула задумчиво прикрытые глаза и уставилась на подругу.
– Я уже дома, Сонь. Давай мы остановимся на этом.
– Завтра же пришлю бригаду строителей. Здесь все нужно… вообще-то это все нужно сжечь, но, может, они что-то придумают.
– Спасибо, Ада Яковлевна, но я справлюсь сама.
Сонька взвыла. Её бабка сощурилась, будто прикидывая в уме, насколько я тверда в своем решении.
– Здесь не обойтись без ремонта и специальной техники. Той штуки, помнишь, Сонь, которая чистит паром?
– Я что-нибудь придумаю.
– Почему ты не хочешь принять нашу помощь?
Я покосилась на внимательно за мной наблюдающую Аду Яковлевну и поняла, что для меня это дело принципа. Доказать, в том числе и ей, свою решимость и самостоятельность.
– Ты можешь мне помочь. Например, отдраить ванную. Или… переклеить обои.
– Для начала их не мешает сорвать, – фыркнула Ада Яковлевна, как будто была как минимум продвинутым маляром-штукатуром. Затем еще раз прошлась, внимательно разглядывая стены.
– Какая же здесь грязища! Я запачкала свои брюки.
– Вряд ли их что-то могло испортить, – подала голос Тамара Семеновна, о которой мы все успели благополучно забыть. Глаза Ады Яковлевны превратились совсем уж в щелочки, когда она посмотрела на мою соседку. На месте той я бы испугалась, но Тамаре Семеновне, похоже, все было нипочем, потому что на замечание Ады Яковлевны о том, что это костюм от Вивьен Вествуд, та бесстрастно ответила:
– Ну, так вот верните его хозяйке, может, ей он больше пойдет. Хотя это, конечно, вряд ли.
Ада Яковлевна застыла. Сонька хрюкнула. Закусила губу, но, не выдержав, взорвала повисшую в комнате тишину приступом оглушительно-громкого хохота.
– Мы уезжаем, – заметила тихо старая Гейман, когда к ней вернулся дар речи. – Но завтра вернемся. Со всеми нужными… со всем, что нам может понадобиться, чтобы привести эту… это… помещение в божеский вид.