Амхара. У Сорасы свело горло, но ее лицо по-прежнему ничего не выражало. Она прикусила монету, оценивая качество золота. Бессмертный брезгливо сморщил нос.
– Сыновья и дочери Древнего Кора малочисленны и разбросаны по всему Варду, – сказала она, не отнимая монеты ото рта. – Даже амхаре тяжело разыскать их след.
– Мне нужен определенный смертный.
Сораса вытянула из кошеля еще три монеты.
– Это ребенок.
Еще монета.
– Незаконнорожденный ребенок принца Кортаэля и неизвестной женщины.
И еще одна.
– На памяти ныне живущих не существовало королевства, принцем которого он мог бы быть, – ответила она.
Это имя было ей известно. Очередной смертный, происходивший от Веретен, из древней империи и забытого мира. Принц лишь на словах, и то для очень немногих. Однако в Гильдию приходили контракты на его убийство. Ни один из них не был выполнен. Она еще раз окинула Древнего воина взглядом. И теперь я понимаю почему.
Она усмехнулась и сложила монеты в аккуратную стопку.
– По крайней мере, на памяти ныне живущих смертных.
Древний вспыхнул от гнева, что, кажется, было для него нехарактерно.
– Меня не заботит то, что вы ничего не знаете о былых эпохах. Вы можете оказать мне помощь или нет?
В этот раз она погрузила в кошель всю руку, вытащив из него горсть монет.
Древний сердито нахмурился.
«Он беспокоится не о золоте, – думала она, наблюдая за его лицом. – Его гнев питает что-то иное».
– Отец этого ребенка погиб, – проговорил он сквозь сжатые зубы. Его голос звучал сдавленно и глухо.
«А, вот оно что, – подумала она. – Он скорбит по павшему принцу».
– С его стороны неприятностей не будет, – закончил он.
– Волноваться нужно не о ее отце, – пробормотала она. – А о контрабандистке.
– Значит, это девочка, – выдохнул Древний.
Он узнал от нее всего лишь малозначительный факт, но по его виду можно было подумать, что он добился невероятного успеха. Он потянулся за кошелем.
– Что ж, убийца. Вы уже взяли себе более чем достойную оплату.
– Тебе-то откуда знать, – фыркнула она. – Я могу найти для тебя девчонку. И я готова назвать цену за свои услуги.
– Хорошо, – сказал он с нетерпеливой, полной отчаяния улыбкой.
Древние не так уж сильно отличались от смертных. Сораса без труда считывала эмоции с его лица. Несмотря на то, что он прожил не одно столетие, его улыбка была невинна, как у ребенка. Она вводила Сорасу в отчаяние.