– Лиза душенька, ты знаешь его? – спросила Екатерина, смотря в след Александру.
– Рудов, кажется его фамилия, Ваше Высочество, ой, а имя забыла, как же…Алексей вроде…или Саша…правда не помню.
– Славный гвардеец, ты не находишь? – перебила ее Княгиня, с чуть заметно скользнувшей улыбкой на ее маленьких, тонких губах.
– Он такой хорошенький, а как сложен!!! И как он смотрит на вас, как смотрит!!!
Екатерина вдруг опять стала серьезной, легонько щелкнула фрейлину свернутым веером по носу.
– Помолчала бы ты. Много говоришь! Die Narrin>1 – добавила уже по– немецки.
Поздно вечером того же дня, «молодой двор» благополучно прибыл в Ораниенбаум, – резиденцию наследника престола Петра Федоровича.
А тем временем в Петербурге, каждый день нашего героя был как один. Служба, маленькая съемная квартирка, кабаки, карты, попойки, вновь служба. Мысли о Екатерине не выходили из головы молодого человека, но чем больше проходило времени, тем все более Рудов осознавал, что все это пустое. Фрейлины и девки из дворцовой прислуги, улыбались и подмигивали ему, а порой висли на его крепкой шеи, страстно одаривая его сладкими поцелуями, душными летними ночами.
Совершенно неожиданно для себя, в начале сентября, Александр был определен в эскадрон конной гвардии, который должен был проследовать в Ораниенбаум. «Молодой двор», проведя все лето в резиденции наследника, собирался обратно в Петербург. Отряд, в который был определен Рудов, должен был сопровождать Петра Федоровича и Великую Княгиню на обратном пути. Участился разбой на лесных дорогах по пути в столицу. Узнав эту новость, у гвардейца вновь вспыхнули воспоминания, и сердце заколотилось о мысли, что он вновь ее увидит.
Первая половина сентября 1750 года выдалась теплой и солнечной. Кристально чистый воздух приятно наполнял легкие, а окружающие красоты осеннего пейзажа пьянили воображение. После скучной дворцовой службы, Ораниенбаум показался Рудову настоящим раем. В многочисленных прудах неспешно плавали лебеди, Дамы с кавалерами катались на лодках. То там, то здесь слышны были нетрезвые голоса. Переливное пение птиц смешивалось со звонким женским смехом. Молодые дамы и дамы постарше, которым наскучили за все лето, одни и те же лица и люди, охотно кокетничали со статными красавцами гвардии. Было ясно, что сборы двора в обратный путь, займут еще не один день. Гвардейцы были предоставлены сами себе.