– Шо вы играете?! Вам надо играть веселую, народную музыку! А не ворожью.
Женщина стояла в метре от Николая и Леонида. Николай спокойно отхлебнул из бутылки пива и сказал женщине, кричащей на оркестрантов:
– Кто платит – тот и заказывает музыку.
Вышло дословно, а не в каком-то переносном смысле, отчего Леонид рассмеялся. Но женщина продолжала надсадно кричать, словно не слыша ответа Николая.
– Я сейчас позову милицию, шоб вас выгнали отсюда! Шоб вы не поганили Киев!
Толпа выжидала, только изредка раздавались примирительные мужские голоса:
– Успокойся, баба!
– Ты што, дура?!
– Не обижай хлопцев, они чудно играли…
Из-за кругляка метро к музыкантам подходили пятеро молодых парней в непонятной полувоенной форме черного цвета. На правом предплечье каждого из молодцов красовались желто-голубые повязки – цвета государственного флага. На левом – витой герб-трезубец в обрамлении аббревиатуры букв – УНА-УНСО – Украинская национальная ассамблея – Украинская национальная самооборона. Они твердым шагом подошли к почему-то сразу сникшим музыкантам. Старший из пришедших, без улыбки под черными усами, грозно спросил:
– Хто грав щас музыку?
Оркестранты не успели ответить, как женщина в черном платке, обретшая реальную поддержку, вновь закричала:
– Воны! Воны грали! Я им говорю, шоб грали народные писни, а вони не слухають! Гнать их вон отсюда!
– Собирайтесь! Геть отсюда! – приказал музыкантам старший унсовец. – И шоб духу вашего здесь больше ни було!
Трубач что-то хотел возразить, но старший закричал:
– Шо я кажу! Геть! А то сейчас заберем вас куды нужно и там по-сурьезному побалакаем!
Пришедший с ними парнишка лет пятнадцати, также в черной форме, с упоительным наслаждением и мстительной злостью, чувствуя свою силу и значимость, пнул ногой тяжелый футляр тубы так, что тот, отлетев, ударился о барабан, а деньги высыпались и стали разлетаться по ветру.
– Сказано вам – геть отсюда! – со смаком повторял он слова старшего, наслаждаясь своей безнаказанной силой. – Бегом! Швидше!
Музыканты стали молча собирать свои инструменты. Барабанщик поднимал рассыпавшиеся деньги. Из толпы, которая быстро увеличивалась, послышались крики:
– Не трожьте музыкантов! Они вам ничего плохого не сделали!
– Езжайте себе в Галицию, во Львов и вообще подальше с Украины – и там командуйте!