– Погоди, – шепчет Гоша, покрывая мою шею поцелуями, – Не сбегай так сразу.
– Пусти!
Он держит крепко и даже не собирается прекращать. А меня тошнит так, будто сейчас вырвет. То ли от выпитого накануне, то ли от Гоши.
– Ты сама позвонила. Я и приехал…
– Да пусти же ты, придурок!
– Ты же хочешь меня, я знаю. Любишь…
Чувствую его напряжение и все нарастающее желание, в живот упирается что-то твёрдое и я понимаю, что меня сейчас натурально вырвет. Его голос становится все более хриплым, неразборчивым, тело сотрясает мелкая дрожь и в момент, когда он рыча припадает к моей груди, бью в запрещенное место.
Гоша хватает губами воздух, а я быстро скидываю его и, вне себя от злости, скатываюсь с кровати и несусь в туалет.
Спустя минут десять вхожу в комнату и молча указываю бывшему на дверь.
Он злится, но видно, что пыл его явно поутих.
– Какая же ты стерва, Полухина!
– А ты придурок, Георгий Викторович!
– Как знал, что не стоит ехать, но тянет же идиота. Ну что за баба…
Киваю, в бессилии опускаясь в кресло, и молча тупо наблюдаю за его сборами.
– Еще позвонишь! – кричит он в коридоре и через мгновение хлопает входная дверь.
Я вновь остаюсь одна.
***
Когда ты думаешь, что жизнь кончена, не сомневайся, так оно и есть. Ровно, потому что ты так думаешь. Как только ты мыслишь иными критериями, все меняется словно по мановению волшебной палочки.
Мама мирится с папой и где-то плачет в одиночестве секретарша.
Георгий Викторович покидает наш участок, и усердно строит из себя Карлсона, обещая еще вернуться.
Рядом со мной селится симпатичный сосед по имени Толя, а Лика, верная институтская подруга, пьет чай с лимоном на моей кухне и мечтает о принце.
Жизнь в принципе не такая уж и плохая штука, если внимательно присмотреться.
– Где взять идеального мужчину? – с придыханием Лика рассматривает фотографии моего отца в молодости, когда он был еще красивее чем сейчас и не так суров.
– Родить, – отрезаю кусок докторской колбасы, которая со вкусным шмяком падает на хрустящий, еще горячий багет.
Лика основательно подготовилась к приходу ко мне в гости. Булочная по соседству не оставляет и шанса на стройность фигуры, а потому я давно махнула рукой на попытки договориться с совестью и раз в неделю позволяю себе если не все, то многое.
По воскресеньям Лика всегда у меня уже с утра. Ровно в одиннадцать стоит в дверях с сумкой, в которой остывает хрустящий багет белого, пара пирожных эклеров и батон колбасы. Иногда она берет багет с сыром и чесноком, но это совсем уже редко – по праздникам. Я ставлю белый в красный горох чайник, и к ее приходу он уже почти закипает.