Перед обедом заглянул майор:
– Так, Земляков, штудируешь? Похвально. Иди-ка на свежий
воздух.
Женька, неловко застегивая пуговицы бушлата, поспешил во
двор.
Там ждали еще два начальника: ненавистная сержантша и незнакомый
круглолицый капитан.
– Вот что, Земляков, – сказал майор, – неувязочка
получается. Екатерина Георгиевна, в смысле товарищ старший сержант,
докладывает, что вы не проявляете должной заинтересованности в
улучшении своей физической формы. Это странно и необъяснимо. Вы не
любите спорт, а, Земляков?
– Никак нет, товарищ майор! – браво отрапортовал
Женька. – Спорт и физкультуру я люблю. Особенно баскетбол. Но
к стайерским дистанциям не имею способностей. Конституция у меня
такая от рождения.
– С обращением по уставу, вижу, вы ознакомились. Это
хорошо. А вот насчет неудачной конституции – весьма прискорбно. Бег
– основа бытия. Я вот в свое время не успел ноги унести, в связи с
чем данные конечности и пострадали, – майор похлопал себя по
бедру. – Ладно, вот перед вами гимнастический снаряд, в
просторечии именуемый турником. Подойдите и выжмите из себя все, на
что способны. Чистота выполнения элементов не обязательна. Но, уж
будьте любезны, до предела напрягитесь.
Женька постарался. Десяток подтягиваний, попытка
подъем-переворота.
– Все? – вежливо осведомился майор, когда новобранец
спрыгнул и попытался оправить задравшийся бушлат.
– Так точно. Растренирован я слегка, да и металл
холодный, – объяснил Женька.
Офицеры переглянулись.
– Тент, – непонятно сказал капитан. – Полный
тент.
– Я сразу говорила, – проворчала сержантша.
– Что ж, отрицательный результат – тоже результат, –
заметил майор. – Идите, Земляков, забирайте личные вещи. Вы
переводитесь в комендантский взвод. Желаю успехов в политической и
боевой подготовке.
* * *
В комендантском взводе Женька выдержал сутки. Нет, никаких
неуставных и нехороших вещей новые сослуживцы себе не позволяли.
Обращались подчеркнуто вежливо и отстраненно. Койку, правда, вновь
прибывший военнослужащий получил у прохода. И не по себе все время
было – спиной насмешливые взгляды чувствовал. Прапорщик, командир
взвода, чуть ли не ежечасно напоминал, что рядовой Земляков
является новобранцем, присягу еще не принявшим, посему геморрой
никому не нужен. Идти в наряд Женька, естественно, не мог. Целый
день учился пришивать подворотничок (оказалось, делал это
совершенно неправильно) и подметал кубрик. Да будь оно все проклято
– разве можно было заподозрить, что в комнате существует столько
пыли? Сержант, дежурный по взводу, сдержанно указывал на огрехи в
уборке, не стеснялся мазнуть по пыли начальственным пальцем. А ведь
сопляк совсем – на год, а то и на два младше самого Женьки.
«Тщательней, тщательней, Земляков». Ну кому она нужна, такая
стерильность?