– Закончил? Хреново, Земляков. С такими скоростями мы
многого не добьемся. Расслабься на турнике. Если руки будут ныть –
плохо. Ты конечностей вообще не должен чувствовать. Потом чашка чая
и отбой. Утречком проверим – ничего там за ночь с ЦПКиО не
случилось?
Рухнув на койку, Женька едва успел подумать, что день какой-то
секундный выдался. Ох, какой классной подушка показалась.
* * *
– Подъем! Рядовой, у тебя часы есть? Или обязательно мне
орать нужно? Развивай внутренний хронометр. Через сорок пять секунд
– у входа. Форма одежды спортивная.
Снова Крымский мост, подошвы кроссовок оскальзываются на
предательских наледях. Нужно темп правильный взять, с учетом
вчерашних ошибок. По раннему времени прохожих почти нет. А те, что
есть, оглядываются на бегунов. Не на Женьку, естественно, –
нужен кому неуклюжий парень? Партнершей любуются. Может, кто-то и
выводы неправильные делает. Ох, неправильные. Сука она.
Чистокровная. Вот с кого садисток-надзирательниц лепить. Сдохни,
рядовой.
– Носом дыши. Носом, я сказала!
Не сдох. Снова шатало так, что плечо о столб ушиб.
– Земляков, ты что-нибудь о расчете сил и средств
слышал? – в голосе сержантши явная досада. – Не нагружали
вас столь скучными материями? Ты кроме ног еще и голову используй.
Я имею в виду, не только столбы ею околачивай, но и по прямому
назначению.
– Так точно, – Женька пытался сплюнуть, но слюна
клеилась до невозможности.
* * *
– Земляков, неделя к концу подходит. Завтра у всех
нормальных людей банно-прачечный день, а у некоторых и просто
законный выходной. А кое у кого праздник со слезами на глазах, то
есть торжественная присяга. Положено, чтобы юноша перед новым
этапом своей жизни пульнул из чего-нибудь похожего на настоящее
оружие. Ты когда-нибудь стрелял?
– Так точно!
– Рогатка? Лук и стрелы с присосками? Трубочка и жеваная
бумага?
– Никак нет! Из охотничьего стрелял. 12-й калибр. И еще из
пневматики. У меня на даче ружье есть. Отец когда-то подарил
«Норику».
– Трогательно. Но ничего испанского предложить не могу.
Обойдемся проверенными изделиями иных фирм. Пошли.
В подвале Женька еще не был. Оказалось, вовсе не подвал, а
вполне приличный этаж. Свернули, из-за стола встал смутно знакомый
прапорщик. Насмешливо взглянув на новобранца, принялся отпирать
дверь.
– Спасибо, Сергеич. Ты нас оставь в интиме. Сам понимаешь –
дефлорация.