«Его, что ли?!» – возопил мой внутренний голос. Мне с трудом удалось сдержаться и не наколдовать ему парочку перепончатых, как у летучих мышей, крыльев, чтобы он унесся далеко в закат. Да только я теперь знала, чем чревато накладывать заклинание на королевичей. Сейчас я не отказалась бы от общества Зиги. При нем Елисей прикидывался скромнягой. Впрочем, Цветана тоже…
– О Мирославе и без Вас есть кому позаботиться. Ей повезло иметь подругу, которая думает и пристраивает менее удачливых соперниц, – нашел королевич заядлую спорщицу в лице Цветаны. Мне стало боязно от собственного везения. Не хватало еще, чтобы каким-нибудь удачливым ветром до кучи бабуленьки на огонек заскочили.
– Не соглашусь, – по губам Елисея изворотливой змеей скользнула гаденькая улыбка. – У Мирославы есть я, обширное влияние отца и хранитель, а ты, зазнайка, чем можешь похвастаться?
Я никогда не расспрашивала папеньку о его дипломатическом статусе при царе Егории. Меня будто обухом огрели по голове. Оказывается, у моего папеньки есть некое влияние. Чтобы победителем вернутся к своему старику, Елисею нужен выгодный брак. И в качестве выгодной партии он выбрал меня. Раскрыв очередной обман Елисея, я не почувствовала ничего, кроме легкого сожаления.
– Я скоро стану женой Драгомира Павловича! – не догадываясь о моих открытиях, громко заявила Рыжая и тряхнула поводьями, зажатыми в руке. Лошадь всхрапнула, но продолжила мирно стоять, не поднимая понуро опущенной головы. Вон, кобыла – и та не хотела ее видеть.
Елисей не впечатлился, зато я окончательно перестала его узнавать. Естественно, возник вопрос: "Знала ли я его вообще?".
– Кощея? – натурально издеваясь, скривился он. – Драгомиру никогда не быть правителям княжества. Ты навсегда останешься женой главнокомандующего. Не то что Мирослава. Ей будут оказывать почести как принцессе.
Лучше бы он ничего не говорил. Вот когда понимаешь глубокий смысл поговорки «молчание – золото». С таким муженьком мы будем жить на мели. Сразу представилась полуразрушенная избушка, где я сижу на развалившемся пороге, а на моих коленях лежит дырявое корыто. Так явственно представила, что захотелось взашей вытолкать Елисея из Кощеева княжества. Погостил чуток – и будет.
Глаза Цветаны сузились, ногти удлинились, а лицо приобрело хищные кошачьи черты. Бросив на землю поводья, она бросилась к моему несостоявшемуся кавалеру.