– Вик хочет с тобой поговорить.
Сатти кивнул, опустил посетителя на землю и велел ему исчезнуть.
– Странно, не находишь?
– Что странного? – Я проводил взглядом бедолагу, потирающего уши.
Сатти вытер бровь и отмерил мне порцию землисто-желтой ухмылки:
– Что Вик настолько предпочитает меня тебе.
– Да, странно. Он сегодня разговорчивый…
– Да ну?
Сатти было непросто удивить, а эта новость определенно привлекла его внимание.
– Может, пробил его час. Что сказал?
– Чтоб я пустил свою жизнь под откос.
Сатти фыркнул и вернулся к своему бокалу:
– Да ты уже перевыполнил его наказ.
Глядя на то, как Сатти пьет, было сложно не согласиться.
Телосложением мой напарник напоминал фляжку для спиртного. Массивная голова, плотно сидящая на широких плечах, и зловонное от виски дыхание. У него было странное, даже отталкивающее лицо. Бескровно-белое с какими-то буграми. Однако оно соответствовало его характеру – этакий ярлык на пакетике с крысиным ядом. Сатти никогда не гладил свои костюмы, ткань так натягивалась на его телесах, что казалась идеально отглаженной. Он со стуком опустил на столик бокал и посмотрел на меня так, будто впервые видит:
– А может, ты просто решил устроить себе выходной? Твоя бывшая ведь тут работала?
– Давно уволилась, – сказал я, ища в карманах записку Вика.
– Одна из многих. Наверное, потому, что ты слишком часто сюда захаживал.
– Или кто-то из нас двоих.
Я наконец нашел сложенный листок.
– Угу, – буркнул Сатти, изучая его. – Жаль, нельзя ему руки за спиной связать. – Он взял пиджак с барного стула и втиснулся в него, как в смирительную рубашку. – Ну, веди тогда, гендеркинд, к своему хренмобилю.
– Увы, я пешком, – ответил я.
– Тогда я беру такси. Ты со мной. Как только Вик снова закемарит, продолжишь дежурство.
Я кивнул и пошел за ним к выходу.
Мы поднялись по ступенькам на улицу и поймали такси. Всю дорогу смотрели на проплывающий мимо город. Волонтеры из благотворительных организаций подходили к бомжам с ошалелыми взглядами. Упившиеся юнцы хорохорились по пути из одного паба в другой. Девушки скользили стайками по улицам, до упаду смеясь над жизнью. Раньше мы так и патрулировали улицы, но с тех пор все изменилось. Сатти сидел рядом и с ворчанием втирал в ладони антисептический гель. Он приканчивал по пузырьку в день, но почему-то для полной чистоты этого не хватало. Иногда мне казалось, что он пропитывается алкоголем через поры в коже.