– Во дворе охрана, – как будто издалека услышал я голос.
Подойдя к окну, выглянул, отодвинув плотную штору. Два охранника как раз открыли ворота, и большая грузовая машина заезжала во двор, третий же, мужчина с автоматом, махал водителю рукой, показывая ему, что машина проходит. Я повернулся к Эйлин:
– Мы не можем здесь долго оставаться, кто-нибудь войдёт и увидит их, – кивнул я в сторону убитых мной людей.
Тут же повернулся на громкий вскрик: на пороге стояла женщина на вид лет двадцати шести. Высокая, стройная, с красивыми длинными светлыми волосами и печальными голубыми глазами, она очень напоминала Эйлин, и при этом была совершенно другой. Она испуганно замерла, прижимая руку к груди, где, несомненно, быстро билось сердце. Она переводила взгляд с меня на Эйлин, которая стояла так близко ко мне.
– Не бойтесь, – наконец я решил подать голос. – Я не желаю никому зла.
Женщина при этом резко бросила взгляд на два трупа, распростертых на стульях.
– Вам и вашей дочке ничего не грозит! – поднял я руки вверх, как бы успокаивая ее. При этом чертыхнулся, вспомнив, что в одной руке держу оружие.
Тут уже Эйлин вышла вперёд и сказала быстро и сбивчиво:
– Мамочка, это Андре, его держали в подвале, и я…
Женщина ещё раз охнула и прижала руку ко рту, сильно зажав его, выдавая своё сильное волнение этим красноречивым жестом.
– Эйлин…что же ты наделала, дочка…
– А если бы меня так держали в подвале? У него тоже есть мам, а и она его ждёт!
Первый раз я увидел, как у всегда спокойной Эйлин вспыхнули непокорностью и упрямством глаза. В них буквально горел огонь, который говорил о том, что она не отступится.
Женщина опустила руку, поджав губы, она подошла к двери, а точнее, к деревянному ящику, который висел на ней, и, открыв его, начала перебирать большую связку ключей. Достав нужный, она порывисто подошла ко мне. Протянув руку с зажатыми в ней ключами, она сказала.
– На, держи! И никому не говори, кто тебя выпустил! – уже с угрозой добавила она. – Никогда!
Я понимал, что в ней говорит жажда защитить во что бы то настало своего ребёнка.
– Никогда не скажу, обещаю!
Ее взгляд тут же смягчился. Повернувшись к дочери, она сказала не терпящим возражения тоном:
– Эйлин, поднимайся в свою комнату и ложись спать! Позже я прийду, и мы поговорим.
Девочка нахмурилась: