Сломал сургуч – и что же? Спор как будто и не прекращался. Семен Семенович писал: «… Я только приводил в разговоре замечания господина Сенковского, смысл которых состоял в том, что Вы „обманули публику“. Вместо того, чтобы видеть в этом с моей стороны простое повторение или ссылку, Вы нашли возможным почесть меня за отголосок господина Сенковского; Вы в некотором роде сделали из нас соединение… Вы все—таки обратились ко мне со словами, возвещающими фешенебельную встречу: „Это – чересчур“, „это не может так окончиться“, „мы увидим“ … Я ждал доселе исхода этих угроз. Но – так как я не получил от Вас никаких известий, то теперь мне следует просить от Вас удовлетворения…»
Пушкин, остыв, жалел о своей вспышке, поэтому написал молодому человеку ответ, где признавался, что никак не мог его отождествлять со свиньями и мерзавцами – это произошло в пылу спора, и он просил извинить его. Отправил письмо и стал ждать…
Однако Хлюстин продолжал оставаться непреклонным – приобщение «к свиньям и прочим» глубоко его оскорбило, и Александр его понимал. Поэтому обратился к посредничеству «няньки» – Соболевского, чтобы уладить дело мирно: «Сейчас, видит бог, не до барьера: очень больна мать…»
И вправду, Соболевский убедил Хлюстина не идти против поэта, который явно сожалеет о своей несдержанности. И Семен Семенович Хлюстин, наконец, пошел на примирение.
«Один груз упал с плеч», – вздохнул и поэт с облегчением.
Несостоявшаяся дуэль с Соллогубом (1836г.)
Ольга, сестра Александра Пушкина, сидела, опустив голову и предавалась размышлениям: «Хорошо бы, если Наташа не рассказывала, с подкупающей простотой, все, что происходит с ней на балах. Но – нет! Докладывает Александру все: кто ей улыбнулся, кто сделал комплимент, кто не так слово сказал в её адрес… И вынуждает брата бросаться, как тигр, защищать её честь…»
Единственная сестра поэта, о нем беспокоящаяся больше всех, всегда была в курсе происходящего в обществе, хотя сама никуда не выезжала. Ей уже рассказали историю о том, что на одном из вечеров Карамзиных, салон которых оставался центром литературной и общественной жизни Петербурга, Натали, сидя рядом с подругой, княжной Вяземской, дочерью друга брат, Петра Андреевича, отпускала шуточки по адресу молодого графа – Владимира Соллогубам, начинающего писателя.