Гостей пригласили войти. Стиль внутреннего убранства перекликался с помпезной колоннадой на входе: дорогая отделка, мебель из кожи, зеркала, потолки – все так сверкало, что девушки зажмурились. Вадик так и держал руку в ее заднем кармане.
Из холла они попали в зал с громоздкими люстрами, детали которых гроздьями свисали с мерцающего потолка. Танцпол под ногами искрился, и Гере померещилось, что сияние исходит из центра мелких вкраплений на плитке.
Впереди, за столиками, сидели одноклассники. Кто-то помахал им рукой, пришлось отозваться.
– Обычно здесь проходят тусовки. Сегодня обставлено по-другому.
– Славно, славно. Вполне!
– Отец врыл в это целое состояние.
– А что там в плитке блестит?
Вадик громко ответил:
– Плитка делалась на заказ. В Италии. Приколись? Фишка в том, что в темноте зал пронзают тончайшие нити.
Гера наигранно восхитилась:
– Да ты поэт.
– Катя, – он обратился к моей заскучавшей подруге. – Гермиону я у тебя забираю. Обещаю вернуть. Завтра.
– Возражаю, категорически.
– Так я и думал. Поэтому столик у нас с Герой отдельный. Тебе покажут, где сесть.
Он подозвал официанта, и Катю посадили так далеко, что Гера с трудом разбирала посылаемые ей сигналы. Катя напрасно волновалась. Между Герой и Вадиком такая же бездна, сколько песка между плодородными землями в пустыне Сахара.
– Слушай, – Вадик придвинулся, – давай выпьем за встречу.
– Выпьем. Давай.
Он щелкнул пальцами, и официанты принесли марочных вин на выбор; Гера разглядела год изготовления на этикетке одной из бутылок – тысяча восемьсот девяносто седьмой. Официант сперва неторопливо наполнил бокал Гере и только потом обслужил ее кавалера.
– За возобновление дружбы, – произнес Вадик торжественно.
Вино оказалось странным на вкус, но приятным. Гера не заметила, как быстро опорожнила бокал.
– Повторим?
– Повторим.
«Пить больше не буду. Сделаю вид, что глотаю, но к вину не притронусь. Если голова останется светлой, Вадик для меня не опасен».
Вадик ударился в воспоминания:
– Слушай, помнишь, как мы яростно спорили?
– Мы разные, в этом проблема, – она снова глотнула вина и закрыла глаза.
– Нравится? Хочешь, подарю пару бутылок?
– Не откажусь.
Вадик оказывал Гере особенное внимание, и она видела, что дело здесь не в желании восстановить прежнюю «дружбу». Их школьные отношения были натянутыми, никаких нежных чувств с ее стороны. Вадик подкидывал ей такие сюрпризы, от чего у нее возникали проблемы. Мышь в ранце, испорченные тетради с контрольной, выброшенный в окошко учебник – такие «знаки внимания» дружескими не назовешь. Когда перед выпускными он отличился опять – сжег кислотой ее юбку, терпение кончилось. Они подрались в раздевалке для мальчиков.