— Нет, он как раз из органа. Я даже знаю из какого… —
Катрин заставила себя замолчать. — Слушай, по-моему, я твой
воинский дух подрываю.
— Не преувеличивай. У меня дух исключительно толмаческий. И
органы я уважаю.
— Я тоже, — после паузы признала начальница. — У
чекистов настоящие мужчины водятся. Я даже дружу с одним правильным
дядечкой.
Ходил Толкунов тихо, но услышали его вовремя. Катрин взметнулась
на ноги, нахлобучивая пилотку, принялась рапортовать:
— Товарищ командир группы, за время вашего отсутствия
происшествий не было! Согласно рекомендации представителя местного
гарнизона произвели передислокацию. Местные очень настаивали.
Говорят, демаскируем. Немцы тщательно отслеживают любые
плавсредства.
Толкунов смотрел в ее зеленые глаза и, видимо, думал о чем-то
сугубо стратегическом. Махнул рукой:
— Отдыхайте. С местными никаких разговоров и прочей
болтовни. Выходим по графику. Наша лодка замыкающая. Не
расслабляться.
* * *
Вышли уже в сумерках. Пошел мелкий холодный дождь. Набитые
десантниками байды одна за другой отваливали от полуразрушенной
пристани. Ровно, словно отсчитывая минуты, рвались снаряды где-то
севернее поселка, но у воды было тихо. Лодки тяжело выстраивались
против течения. Пять крупных рыбацких развалюх, низко осевших под
тяжестью людей и оружия. Две лодки поменьше. Плоскодонка спецгруппы
к причалу не подходила, осторожно выползла из камыша, пристроилась
в хвосте. Со свежепросмоленной байды смотрел лейтенант,
приветственно поднял руку. Катрин помахала ответно, за что
удостоилась осуждающего взгляда командира:
— Серьезнее, — процедил Толкунов, — не в парке
отдыха.
* * *
Северный ветер нес мелкий дождь. Двигались трудно — мешали и
ветер, и встречное течение. Байды десанта, в основном старые,
наскоро законопаченные, сидели в воде низко, бойцы ворочали
неуклюжими веслами. Ветер относил все звуки, казалось, во влажной
холодной тьме берега отступили далеко-далеко, а может, и вовсе
растаяли. Куда тут плыть? Женьке пришла глупая мысль — не стоит ли
воду на вкус попробовать? Если соленая, то точно уже в море
вынесло. Впрочем, плоскодонка группы спецназначения двигалась легко
— лодку выбирали в тылу, очень тщательно выбирали, почти не текла,
и весла хорошие. Старший сержант и старшина приноровились, гребли
слаженно. Толкунов сидел на носу, приготовив автомат, вглядывался в
темноту, скрывающую берег, да следил за кормой идущей впереди
байды. Когда опасно осевшая в воду лодка слишком приближалась,
предостерегающе вскидывал ладонь. Гребцы-смершевцы умеряли
прыть, — обгонять десантников смысла не было.