* * *
Шагнув навстречу Адаму, сошедшему с трапа самолета в Национальном аэропорту Вашингтона, адмирал не скрывал своего удивления.
Долговязый гарвардский доктор нес в одной руке дорожную сумку, а в другой – нечто похожее на квадратный абажур с ручкой.
– Что это у вас?
– Сюрприз для больного, – застенчиво улыбнулся Адам. – Думаю, вы его тоже оцените.
– Еще какой-нибудь багаж у вас есть?
– Нет, я обычно путешествую налегке.
Пенроуз нагнул голову и проводил коллегу из Бостона к лимузину, дожидающемуся их на летном поле.
Ехали молча. Спустя несколько минут Адам бросил взгляд в окно и вдруг понял, что они находятся за городом: городские огни погасли.
– Послушайте, – смущенно проговорил он, – что происходит? Мы что, едем в Кэмп-Дэвид?
– Нет, – ответил адмирал, – больной находится в Виргинии. – И после паузы добавил: – И это не президент.
– Что вы говорите? Кто же еще имеет такую власть, чтобы заполучить три еще не разрешенных к использованию препарата?
– Когда я вам отвечу, доктор Куперсмит, вы поймете, что в нашей стране короля играет свита. И она обладает куда большим могуществом. Наш пациент – Томас Дили Хартнелл.
Адам разинул рот.
– Тот, кого называют Боссом? Бывший посол при дворе ее величества? Советник всех президентов, и правых, и левых?
Пенроуз кивнул.
– Человек, которому можно сказать «нет» только с большим риском для себя. Надеюсь, вы простите мне мои уловки, но мне почему-то казалось, что патриотизм доктора Рудольфа простирается не дальше Овального кабинета.
«Как и мой», – с беспокойством подумал Адам. Новость его ошарашила, и по мере того, как лимузин все дальше ехал по узким и темным дорогам, на душе у него делалось все тревожнее. Что, если Пенроуз опять сказал неправду? Вдруг это вообще какой-нибудь «крестный отец»?
Адмирал, по-видимому, прочел его мысли и снова заговорил.
– Позвольте вас заверить, доктор Куперсмит, – серьезным тоном произнес он, – Томас Хартнелл – в высшей степени достойный человек. И немало послужил нашей стране. У вас не должно быть ни малейших угрызений совести.
Через несколько минут они подъехали к внушительным воротам Клифтон-хауса, которые тут же распахнулись перед гостем, явившимся, чтобы спасти жизнь хозяину имения.
* * *
Адам молча стоял в спальне и смотрел, как Пенроуз внутримышечно вводит Хартнеллу сыворотку. Затем они вдвоем повернули высокого сановника на спину, и Адам, дождавшись, когда старик устроится поудобнее, жестом иллюзиониста сорвал белый платок с предмета, который принес.