Это прозвучало столь внезапно и противоестественно, словно заговорила статуя.
Бурхан медленно промакнул салфеткой свои усы.
– Правда? – спросил он.
– К сожалению, да, – сказала Камея.
– О, недельки две, не больше, – поспешила успокоить Инджин.
– А как же презумпция невиновности, на незыблемости которой так настаивает его высочество Бернар Второй? – спросил Кэйр.
– Была бы нарушена, – вздохнула Камея. – Господа, вы имеете полное моральное право обижаться и даже чувствовать себя оскорбленными. Однако выхода не было. На карту поставлено столь многое, что требовалось исключить саму возможность случайной утечки информации. Прошу меня понять.
– Вот как… И почему вы решили нам об этом рассказать сейчас?
– Чтобы вы имели представление о степени серьезности дела.
– Простите за прямоту, но не поздновато ли? – спросил Ждан. – Мы ведь уже плывем.
– Нет. Не поздновато. Скоро эскадра будет в Муроме. Это последнее место, где вы можете изменить свое решение.
– Но… контракты? – спросил Кэйр.
– У меня достаточно власти для того, чтобы их аннулировать и даже выплатить неустойку.
– А как же возможная утечка информации? Вы об этом думали?
– Думала. И тоже прошу извинить меня за прямоту, но после Мурома утечка информации уже не слишком важна. Дальше все будет зависеть от быстроты нашего плавания. Вам же советую подумать, в частности, вот о чем. Практически неизбежен бой с численно превосходящим флотом Покаяны. Быть может, не один бой. Лично я верю в искусство наших моряков, но исключить ничего нельзя.
– Тем не менее, вы плывете?
– Я – другое дело. В силу ряда причин у меня нет выбора. У вас он теперь есть.
Молодые люди погрузились в молчание. Магда Андреевна принесла жаркое.
– Ну, нет, – сказал Ждан, отрезая здоровенный кусище. – Повидать мурмазеев было бы неплохо. Но если я сбегу, что про меня Виталька Петроу подумает?
Он подумал сам и отрезал от здоровенного кусищи кусок поменьше.
– Да и «Поларштерн» покидать жалко. А ты как, Бурхан?
– Негоже джигитам убегать от опасности, которую не боятся женщины, – ответил эфенди с жутким джангарским акцентом.
Оба посмотрели на Кэйра. Мэтр отложил вилку, поправил салфетку, вздохнул.
– Кто-то же должен присмотреть за презумпцией невиновности в этой дикой экспедиции.
– Так, – сказал Бурхан. – Франца можно не спрашивать.