«Где ты?» – все спрашивал далекий шелестящий голос, отмеряя слова.
И если вчера я принимала этот таинственный шорох за галлюцинации, то сегодня я была уверена, что это все телепатия Анри. Каким-то странным образом он крепко засел в моей голове, вцепился и не желал отпускать, и тут наверняка не обошлось без стараний Тамзина.
Интересно, а мог ли Анри, используя свои способности, смотреть на мир через мои глаза? Эта странная мысль увлекла меня настолько, что я очнулась лишь у входной двери, застегивая сапоги.
Итак, новый день – новые возможности.
Я накинула на плечи куртку и кивнула на прощание маминой фотографии, висящей на стене, – единственному, что напоминало о ней в этом доме.
На фото в рамке ей было немногим больше тридцати, но выглядела она моложе – длинные темные волосы, светлая кожа, ореховые глаза. Настоящая красавица. Отец говорил, что с каждым годом я все больше становлюсь похожа на нее. От нее мне досталось многое. Почти все, кроме носа и волевого характера.
Эллен Каллем, где же ты сейчас?
Я вышла на улицу и прыгнула в первый попавшийся автобус, погрузившись в далекие детские воспоминания, где мама еще была с нами. Эти мысли действовали на меня успокаивающе: будто бы позволяли ощутить теплоту нежных маминых рук на плечах. Хотелось думать обо всем что угодно, лишь бы не о грядущем разговоре с мистером Гармором и работе.
«Где ты?»
Очень интересный вопрос. Я устало взглянула в окно: автобус гнал по полупустым улочкам, мимо одноэтажных домов и стриженных кустарников. Утреннее небо начали затягивать плотные тучи, так что снаружи потемнело, как вечером. Детвора, напуганная зарождающимся дождем, мигом исчезла с улиц, однако хмурое небо никак не отразилось на балагане «Берг и Кейр», расположившимся на площади. Несмотря на необычайно малое количество посетителей из случайных заблудших зевак, сегодня над палатками опять засияли яркие софиты, словно там готовилось какое-то новое представление.
Я скользнула взглядом по площади и почувствовала неприятный укол стыда, оттого что пытаюсь разглядеть в толпе зевак цилиндр Тамзина. Даже не пытаюсь… а именно хочу увидеть его. Прямо здесь и прямо сейчас. Словно от этого бы что-то изменилось.
– Дура, – буркнула я сама себе.
Зачем мне сдался этот Тамзин? Откуда вообще взялся этот бурный трепет в груди, как у простодушной школьницы, безнадежно втюрившейся в старшеклассника? О, боже! Я упала лицом в ладони, явственно ощущая, как у меня запылало лицо. То ли от новых неожиданных открытий, то ли от чувства стыда.