– Это всё философия, Андрей Иванович.
– А жизнь наша и есть философия. Будь она, жизнь, банальной, разве мы сейчас беседовали бы здесь? Теперь слушай, как выглядит банальностью следующее. Я тоже в своём роде одинок: я любил, и меня любили, была у меня жена, был ребёнок, теперь всего этого нет. Однако я чувствую, что кому-то лишь своим присутствием доставляю если не удовольствие, то, верно, радость – вроде той луны. Ради этого, как-никак, стоит жить.
Илья небрежно усмехнулся, подумал: «Это он всё говорит, имея в виду мою маму. Только она не одинокая, как та луна» – и заявил:
– Вы говорите так оттого, что прожили уже предостаточно…
– А как бы ты сказал?.. На это я имею право.
– И у меня есть право быть счастливым, и за своё счастье следует бороться.
– Я, друг, даже не думаю тебя разуверять в обратном: конечно, быть счастливым куда лучше! Безусловно, у тебя есть право, как и у любого – заметь, любого! – быть счастливым.
– И за него я буду бороться.
– Это хорошее дело, – согласился Андрей Иванович и, подумав немного, добавил: – Хотя как знать, мой друг, как знать.
Послышались неподалёку чьи-то голоса. Андрей Иванович и Илья умолкли. По тем голосам они узнали Ирину и Николая, которые, пройдя ещё немного, остановились возле дома таким образом, что падающий из окон свет хорошо вырисовывал их силуэты. Сидевшие под окном на скамейке молча следили за ними. О чём говорили Ирина и Николай, было не разобрать: ветер уносил их говор в сторону. Силуэты соединились… Вдруг окно, под которым неподвижными, насторожёнными оставались Андрей Иванович и Илья, с шумом открылось, и от этого они, испугавшись, вздрогнули.
– Ах, вот вы где, – обрадовалась Анастасия Алексеевна, открывшая окно.
– Да, мы здесь, – ответил Андрей Иванович.
Карлин и Илья одновременно поднялись со скамьи и вышли из палисадника. Илья вернулся домой. Андрей Иванович вышел на улицу. Ирина увидела дядю. Влюблённые быстро поцеловались и простились. Племянница подбежала к дяде.
– Ну что, дорогая, теперь и у тебя нет покоя?
– Ах, дядя! – вздохнула она.
– Ничего, все мы так вздыхали когда-то.
– Ну, дядя, будто…
– Да-да, девочка, ничего не поделаешь с этим…
– А как она?
– Какая ты любопытная, – улыбнулся Андрей Иванович. – Я разговаривал с Ильёй.
– И что?
– Ой, берегись же ты.
– Кого?
– Это я так, к слову. Не беспокойся.