«Ты, сестра, не переживай! – Дядя Леша продолжал “успокаивать” маму. – Я из нашего Золотунчика мачо сделаю! Настоящего!»
«Я эээтого и боюююсь!.. – Завывала мама сквозь всхлипывания. – Сынок… – она на цыпочках подошла и обхватила Серджиньо за шею. – Будь аккуратней. Далеко не заплывай, слушайся дядю!»
«Мам, я и плавать не умею!» – Сережа окончательно был сбит с толку. – «Ну, вот и лады! – подытожил дядя Леша и засобирался. – Короче, Люсь, привезешь его завтра к девяти вечера на Курский вокзал! Встретимся в центре зала. И приодень парня, а то меня с двухметровым “первоклассником” в вагон не пустят». С этими словами дядя быстренько ретировался.
На следующий вечер, ровно в восемь, мама, как «бравый солдат Швейк» вела вновь испеченного «новобранца» к условленному месту в центре зала. Картина была эпичной. Худая, выше среднего роста женщина неопределенного возраста, в джинсах и с большой родинкой-бородавкой на носу со скоростью взлетающего «МИГа» тянет за руку огромного детину, сплошь увешанного мешками и баулами! Если бы эту сцену наблюдал раввин, он бы сказал: «Ой-вей, очередная еврейская семья затеяла переезд?!»
Дядя в девять не появился… Мама за весь этот час не находила покоя ни на минуту, и каждую секунду называя дядю всякими плохими словами, не отрывала глаз от больших вокзальных часов. В пять минут десятого она толкнула ошалевшего от обилия людей Серджиньо и раздраженно произнесла: «Все, сынок, пошли садиться… Твой дядя – дегенерат!» И с этими словами повела сынка-тяжеловоза на перрон.
Дядя Леша появился, когда мама вместе с проводницей пыталась запихнуть своего огромного «Робинзона» в вагон. Уже был дан третий свисток к отправлению, а тело все не входило. «Эй, мешочники, чего везем?! Чо, нэ лызит?!» – В модно обрезаных джинсах-шортах, в цвет им джинсовой безрукавке и с болтающейся на плече спортивной сумкой он походил на какого-то импортного актера. «Люсь, ну извини! С парнями на Академической в пивняке задержался, мы кроссворд разгадывали! Одно слово не билось…»
«Хватит!!! – (Мама резко отпустила «тело», и проводница приняла всю ответственность на себя). – Ты, Алексей, отвечаешь мне за сына! Своей тупой головой отвечаешь, понял?!»
«Сын», потеряв равновесие на последней ступеньке, начал стремительно увеличивать нагрузку на тренированные руки проводницы…