«Так, Золотунчик, сиди на жопе ровно и не чирикай! Твой родный дядька идет делать нас сказочно богатыми. Тут, в соседнем вагоне, два фраера предложили в «преф» покатать. Сейчас я их прокачу с ветерком!»
Сережа опять понял только одно: «надо сидеть в купе», но он и так не собирался гулять! Тем более, что он побаивался встретить проводницу, которую его тело вчера чуть не расплющило (не специально) о перрон. Дядька вернулся, когда уже начало смеркаться, голодный и почему-то злой.
«Ты представляешь, какой не пер! – Рассказывал он, с ожесточением хлебая холодный борщ прямо из кастрюли. – К каждому “мизеру” в прикупе “говна пирога” приходит! А к этим фартожопым – все в масть лезет! – Он отложил ложку и громко хлопнул крышкой, о кастрюлю закрывая ее… – Деньги ёк, Золотунчик! Все двести “рябчиков”, которыми твоя маман нас щедро одарила для комфортного размещения, тю-тю!»
Он, не раздеваясь, повалился на полку, закинул руки за голову и закрыл глаза: «Туши свет и не ссы!» И уже сквозь сон промычал: «Пацаны что-нибудь придумают, не пропадем…»
Море ласково встретило их, выгружающихся на перрон со странным названием «Лазаревское». Пока Серджиньо вытаскивал баулы, дядя Леша как заводной носился туда-сюда вдоль платформы, кого-то высматривая. Ими оказались двое помятых дядиных друга-студента. Еще издалека они на всю станцию заорали: «Лелик, екарный бабай, мы номер вагона забыли!» – «А бошки из жопы вы достать не забыли?! – Заорал им в ответ дядька. – Мы уже думали, нам тут ночевать придется!»
Друзья, подойдя ближе и сбавив тон, начали оправдываться, перебивая друг друга: «Ладно тебе, Всего на полчаса опоздали. Вчера до пяти утра с телками на пляже бухали… Там у одной такие были – “Даная” отдыхает! Ты таких любишь!»
Дядя Леша, смягчившись, звонко хлопнул друзей по протянутым ладоням. «Вы тачку не отпустили? – Задал он им вопрос, закидывая на плечо ремень своей сумочки. – Да, знакомьтесь: это – мой племяш, Серж! Сеструха мне его в нагрузку “паровозом” прицепила. Пошли, а то пока ждали, вспотел, как собака! И с баулами ему подсобите, там закусона – на дивизию!»
В очень тесном и жарком такси Серджиньо наконец узнал имена дядиных однокурсников. Артурик, как называл его дядя, был низенький (еле-еле доходил Сереже до груди) и носатый. Зато Вася был высокий (но все равно чуть-чуть ниже его), с рыжими волосами и нереально голубыми глазами.