Баттон закончил игру лихим взмахом смычка, отер лоб правым рукавом и набил закопченную трубку.
– Патрик, – протянул голос из гамака, с которого свисала нога, – о чем это ты начал рассказывать сегодня?
– Этакая зеленая штука! – добавил сонный голландский голос с койки.
– О, это ты о Лепроконе. Ну, да, у сестры моей матери в Коннауте завелся лепрокон.
– На что он был похож? – спросил сонный голландский голос, очевидно, зараженный штилем, принуждавшим всю команду к праздности.
– Похож? На лепрокона, разумеется. На что же еще ему быть похожим?
– На что он был похож? – настаивал голос.
– Это был маленький человечек, ростом с крупную редьку и зеленый, как капуста. В доме моей тетки, в Коннауте, завелся лепрокон в доброе старое время. Ох, ох, ох! доброе старое время! Верьте или не верьте, но его можно было бы засунуть в карман, и наружу торчала бы одна только зеленая голова. Держала она его в шкапу, но стоило оставить щелку открытой, он уж и пойдет гулять повсюду: и в кувшинах с молоком побывает, и под кроватью, да еще и стул из-под тебя выдернет, – только держись! А потом, как пойдет гонять свинью, – догоняет до того, что все ребра у нее выступят наружу, ни дать ни взять старый зонтик! А еще перемешает все яйца, так что петухи с курами в толк не возьмут, что за штука такая, когда из яиц полезут цыплята о двух головах, да с двадцатью семью ногами со всех концов. Станешь гнать его, да как разгонишься – и угодишь прямо в лужу, а он тем временем прыг обратно в шкап!
– Это был тролль, – пробормотал тот же сонный голландский голос.
– Говорю тебе, это был лепрокон, и чего-чего только он не придумывал! Вытащит из кипящего котла капусту и припечет тебе ею лицо; а протянешь к нему руку – глянь, в ней лежит золотой соверен.
– Эх! Когда бы он был здесь! – протянул голос с одной из коек.
– Патрик! – произнес голос с верхнего гамака. – С чего бы ты начал, если бы у тебя оказалось двадцать фунтов в кармане?
– Что толку спрашивать? – отозвался Баттон – На что двадцать фунтов моряку в море, где грог – одна вода, а говядина – одна конина? Дай мне их на суше, и посмотришь, что я с ними сделаю!
– Сдается мне, что продавцу грога не видать бы тебя, как своих ушей, – промолвил голос из Огайо.
– Да уж, конечно, не видать, – огрызнулся Баттон, – Будь проклят грог и тот, кто его продает.