Пожав плечами, я вынул чемоданчик из
дорогой крокодиловой кожи с резной ручкой из слоновой кости и
поставил его на стол. Подобные чемоданы обычно берут с собой
зажиточные граждане Лэнсома, когда отправляются в недалёкое
путешествие на поезде. Я себя к таковым, конечно, не
причислял.
Да, чемодан был дорогой.
И да, это был мой
чемодан.
Хиггинс не лгал: без него я не
отправлялся даже обедать. Везде носил его с собой, а
когда ложился спать, то клал его рядом с подушкой, а
сверху него ружьё и специальную трещотку, сделанную уже
давно почившим чёрным волхвом и проданную мне в одной из подворотен
по заоблачной цене.
Я никому не позволял притрагиваться к
своему чемодану.
И сейчас не позволю. Пусть лучше
отрубят мне руку.
— Нет тут никакой защиты, инспектор.
Сами посмотрите. Всё чисто, — я провёл ладонью по бокам
чемодана и звучно хлопнул по крышке.
Один из полицейских вздрогнул и снова
взял меня на мушку. Жан-Жермес продолжал наблюдать. Я покачал
головой и улыбнулся, заставляя его задержать взгляд на моём
лице.
Теперь у меня оставался лишь один
вариант спасения, и он всегда был наготове, где бы меня черти ни
носили…
Я молниеносно вынул из кармана брюк
пузырёк с тёмной вязкой жидкостью и бросил себе под ноги.
Последовал скрежет, потом — смачный хлопок.
Уши заложило от взрыва чёрных
молний.
И тут же прогремел выстрел.
В раскрывшуюся у моих ног яму-портал я
успел швырнуть только чемодан, и в то же мгновение меня
сшибла пуля револьвера. Я повалился набок, с грохотом уронив за
собой стул. Правое бедро взорвалось болью, и я
зажмурился, на пару секунд даже забыв, где нахожусь.
Кабинет заполонили пороховой дым, вонь
и жар открывшегося портала. Запах взорвавшейся смеси стоял
чудовищный. Такое ощущение, что прорвало канализацию
сразу всего городского квартала.
У меня оставалось ещё секунд пять до
закрытия портала, и с таким ранением я бы смог до него добраться.
Успел бы, пока полицейские сбиты с толку взрывом.
Но, чёрт…
Пуля… пуля, что вошла в моё
бедро…
Боль от неё оказалась настолько
сильной… чудовищно сильной… такой, что помутилось сознание. Нижнюю
половину тела парализовало, и сил хватило лишь на то, чтобы
коротко, с хрипом, вдохнуть и приоткрыть глаза.
Перед носом мелькнули грубые ботинки
инспектора, вымазанные чёрной ваксой, а потом я услышал
его голос: