Феликс не мог говорить. У него
подгибались ноги, он беззвучно разевал рот, высовывая язык и
заходясь пеной.
Ко мне кинулся его помощник, но я
остановил его, громко пригрозив:
— Ещё шаг — и верёвка превратится в
стальную проволоку. Будешь ловить голову этого козла у себя под
ногами!
Помощник замер, не добежав до меня
метра три. Ведьмы заскулили, они даже не пытались помочь своему
главарю, притихли у стены, ожидая и его, и своей участи.
— Если ты позовёшь мне Бартоло, я
ослаблю петлю, — снова обратился я к мяснику. — Ты понял, Феликс?
Пусть твой подручный приведёт мне его прямо сейчас. Я хочу видеть
Бартоло.
Феликс закивал, давая понять, что на
всё согласен.
Я ослабил петлю, и мясник одним долгим
вдохом, с хрипом, бульканьем и свистом, втянул воздух в
лёгкие.
Потом махнул рукой, не глядя на
помощника.
— Иди…
Тот кивнул и кинулся из заброшенного
здания. Ведьмы продолжали поскуливать.
— Свободны! Валите отсюда! — гаркнул я
им.
Та, что постарше, со всех ног
понеслась к выходу, но Эстер помедлила. Посмотрела на меня
пронзительным взглядом, приложила раскрытые ладони к сердцу и
направила их в мою сторону. Склонила голову в уважительном
кивке.
А потом быстро схватила грязную
сотенную купюру с пола и кинулась бежать.
Мы с Феликсом остались
одни.
В горле у него похрипывало и даже
скрипело, он старался дышать носом.
— Бартоло с тебя с живого шкуру стянет
и сделает из неё пальтишко, — выдавил он, одаряя меня свирепым
взглядом.
— Вот и посмотрим, как крепко моя
шкура на мне сидит, — ответил я.
— Да уж… очень хочется
увидеть…
— Почему ты назвал меня Теодором
Рингом?
Феликс расплылся в угрожающей
улыбке.
— Потому что прочитал это в твоей
башке. Моё кодо всё видит и никогда не ошибается.
— На этот раз ты ошибся, — бросил я
ему, но нехорошая догадка всё же зародилась в голове: кажется,
теперь я узнал, кому принадлежало тело, в котором я
находился.
Отпрыску Рингов.
К этому же роду относился глава
империи. Выше, чем аристократы из рода Рингов, в Бриттоне никого
просто не существовало.
Я очень надеялся, что Феликс ошибся,
приписав меня к имперскому роду.
Пожалуйста, пусть он
ошибётся…
В далёком гуле Гвардейской площади и в
паузах между шумными выдохами Феликса я различил отчётливые шаги.
Тяжёлые, не торопливые, но и не медлительные. Звук надвигался, и я
уже знал, кто идёт со мной повидаться.