Плюхнулась на огромную и до жути мягкую кровать, натянула по самый нос одеяло и, по привычке положив ладонь на низ живота, сразу же провалилась в сон.
Открыла глаза в предрассветных сумерках и даже не испугалась, когда увидела того самого мужчину в балахоне. Он стоял у высокого зеркала и держал в руках зеленую ткань, которой днем было накрыто это самое зеркало.
Наверное, я была слишком уставшей. Иначе как объяснить, что абсолютно спокойно отреагировала на очередное появление жуткого мужчины. Лишь приподнялась на кровати и внимательно осмотрела незнакомца.
– Я просто очень долго путешествовал вдали от своего мира и еще не набрался сил. Должно быть, действительно выгляжу жутко, – его голос больше не звучал механически, он был тихим и хриплым, но как у обыкновенного мужчины, которого по-прежнему было тяжело разглядеть из-за широкого капюшона.
Я приоткрыла рот и тут же захлопнула, совершенно не понимая, что ему ответить и нужно ли, раз он так запросто читал мои мысли.
– Не нужно, – усмехнулся мужчина, это слышалось в его интонации, – я пришел проверить, как ты тут устроилась, а доступ оказался слишком легким. – Он тряхнул тканью, и та тут же оказалась на высоком зеркале. – Но это, опять же, мое упущение. Нельзя спать рядом с открытыми зеркалами, Арина, любой маг, даже со слабеньким даром, сможет так присвоить себе твою силу и поработить твое сознание.
– Откуда… – Я прижала одеяло сильнее к груди, потому что на меня накатила мощнейшая волна паники и удушающего страха. Откуда я могла о таком знать?
– Ниоткуда. Мое упущение, – повторился странный мужчина, – но это все с легкостью поправимо. Береги себя, Арина, – произнес он тихо перед тем, как испариться в темной дымке.
– Стойте! А как же… Как же мой ребенок? – всхлипнула я и почувствовала, как слезы начали скатываться одна за другой.
– Нет, нет. Это вредно. Вредно. Мне нужно успокоиться, и нельзя паниковать, нельзя.
Я вскочила с кровати, подошла к зеркалу, проверила, хорошенько ли оно прикрыто, обойдя его по кругу, и вернулась в кровать. Но сон ко мне больше не шел. Я сидела в постели и тихо напевала любимые песни, чтобы хоть как-то отвлечься от накатившего отчаяния. Весь день я была в таком шоке, что даже не вспомнила о маме с папой. О подругах и предателе-женихе я тоже не вспоминала, но о них и думать не хотелось, не стоили они того. А что же будет с мамой? Ведь я звонила ей вся в слезах и что-то твердила о помощи и ребенке, о котором она даже не знала. Что теперь она подумает, когда не найдет меня дома? Или же душа Катрионы теперь в моем земном теле? А где же тогда мой малыш и его душа?