Меня гатрийская свобода нравов поначалу вообще не трогала. Я
попала на поверхность сопливой девчонкой, и никто меня не пытался
подстеречь в тёмном переулке или затащить в курсантской казарме в
чужую постель. Видимо, когда видели меня, полтора метра с кепкой и
наивные глазищи, и не думали ни о чём таком. Потом, конечно, когда
я стала взрослой, всякое бывало время от времени. Куда ж без неё,
без глупой девчачьей романтики… А потом случилось непредвиденное, и
ни один парень и близко не решался ко мне подойти, потому что на
меня положил глаз командор департамента Йан Клайар. Его все боялись
до дрожи и колик. Только не я. А чего мне бояться, это ж мой
вербовщик. Он же меня своими руками, можно сказать, на поверхность
привёл. В то время, как все остальные при встрече с командором
дружно опускали глаза и начинали что-то искать на земле, я с
любопытством смотрела Йану в лицо, разглядывая, каким же теперь
важным и властным стал мой знакомый «мощный старик». Ну и
доразглядывалась. Один вызов к командору на беседу, другой. То
похвалит, то отругает за проваленное задание. И зачастил, и
повадился… Мне было, конечно, странно немного. Кто я такая? Ну,
конечно, подчинённая его. Ну, курьер, вроде бы, неплохой. Ну,
знакомы давно. Так никого не зовёт, а меня дёргает постоянно, то
перед заданием, напутствие дать, то после, о результатах
расспросить. Вот так, раз-два, и оказалась я в его постели. По
абсолютной доброй воле и с взаимного согласия. Во-первых, такому
хрен откажешь, во-вторых, ну, лестно же, не к каждой наёмнице сам
командор подъезжает, а, в-третьих, мужик симпатичный и не старый
ещё – наконец-то это до меня дошло. Не дошло до меня поначалу
только самое главное. Я в детстве начиталась много вредных книг, в
которых всякие идиоты понаписали, что если любишь человека, то
принадлежишь ему безраздельно. Ему и только ему. А если вдруг-таки
взыграет правда жизни, и поймёшь ты, что опостылела тебе твоя
недавняя любовь, так ты сначала с ней разберись-покончи, а потом
уже на новую набрасывайся. Вот я этого всего начиталась, но забыла
до поры до времени, засунула куда-то в подкорку. А потом вдруг – не
сразу - поняла, что связь с женатым мужчиной – это подстава, на
которую нельзя соглашаться даже под расстрелом. Какой бы он ни был
богатый, влиятельный и сексуальный. Нет, ну, кого-то, возможно, и
так устраивает. А меня – нет. И я поняла, что порвать с Йаном для
меня будет тяжело, привыкла я всё-таки к нему, но всё равно разрыв
легче, чем знать, что после свидания со мной он возвращается домой,
и как бы он меня ни любил, он всё равно будет возвращаться домой,
потому что разводов у гатрийцев нет как понятия. А чем дальше, тем
больше: мне стало очевидно, что Йан никогда не поймёт, что именно и
почему меня не устраивает. И тогда я всё ему сказала. Что отношения
наши заканчиваются, и больше я не согласна на роль фаворитки
командора.