– Брось ты брехать. Чай не хуже других девок будет. Работящая, одна коса чего стоит, во всей деревне ни у кого такой косы нет.
– Что брось. Коса-береза. Уж хоть бы кто-то ее взял, а то как в девках останется, да будут все пальцем на нее показывать. Молодуха-вековуха, стыда не оберешься. Девке горе то какое. Фекла снова заплакала.
А Маша все ждала сватов в дом, как обещал Андрей. В день по несколько раз выглядывала в окошко, прислушивалась, выбегала за калитку, стояла, смотрела, не едут ли сваты к ней. Но шли дни, недели, а сватов все не было.
– Мань. Что ты сидишь дочка. Вон девки песни поют за оконцем. Сейчас мимо нашей избы проходить будут. Ступай-ка и ты на гулянку девонька.
– А можно, тять?
– Иди дочка с Богом. Маша шла с девушками, пела песни, старалась казаться веселой, не показывать, что творится в ее девичьем сердце. А в сердце ее полыхал огромный пожар. Она хотела, очень хотела увидеть Андрея.
– Может он уже нашел себе другую, пока меня не было на вечеринках. Может он уже передумал, как стыдно. Тогда зачем говорил мне такие слова, зачем смущал мою душу, зачем сердечко мое растревожил, покой забрал, может посмеяться надо мной захотел. Лицо Маши вспыхнуло пламенем стыда.
Девушки сели на бревнышко, щелкали семечки, смеялись и перешептывались. Начали подходить парни. У Маши сердце в груди забилось от волнения, но Андрея среди них не было. Пришел балалаечник, девушки начали петь частушки, выплясывали притопывая ножками. Парни показывали свою удаль. Некоторые ребята и девушки оставались сидеть на бревне, потом соскакивали, пели частушки и снова садились. Все радовались, веселились, смеялись, хлопали в ладоши. Маша недоумевала, почему не пришел Андрей.
– Может с ним что-то случилось? Может он заболел? Переживала Маша. Тут девушка соскочила с бревна, бойко притопывая спела частушку и снова села рядом с Машей.
– Наши парни из деревни тихо разбегаются. Не будет скоро никого, учиться все стараются.
– Надя, а про кого ты сейчас спела?
– Про Андрея. Его отправили на курсы учиться на тракториста. Что, не знала разве?
– И он не приедет больше сюда, после курсов?
– А что ему здесь делать. Где у нас тут трактора? Смеялась девушка. У Маши все внутри оборвалось, перед глазами все поплыло, закружилось. Она как пьяная, встала и тихо пошла домой. Она всю дорогу плакала. Не видя тропинки, натыкаясь на кусты, спотыкаясь о камни, она тихо шла, заливая слезами праздничную самотканую рубаху. Она больше ничего не хотела делать. Уходила к реке по узкой тропинке, садилась на траву и подолгу смотрела на воду отрешенно. Как будто в ее душе образовалась пустота, вакуум.