Следующей секцией была ужасная душевая. Одна большая комната с десятью насадками для душа, свисающими с потолка. Пока мы стояли в очереди, офицер обсыпал нас горстями белого порошка, напоминавшего чистящее средство «Аякс», – порошком, убивающим вшей. В основном всё пришлось на лицо, но часть попала в глаза. Я услышал крик офицера:
– Закрой глаза, осуждённый. Это дерьмо горит на коже так, что мало не покажется.
Чёрт, было уже слишком поздно, меня уже обсыпали этим ядовитым дерьмом с головы до пят, спереди и сзади. Всё тело горело. Казалось, кожа вот-вот растворится до костей. Я ослеп на целую вечность. Стоя в очереди, я ждал, когда вода облегчит моё состояние, смыв яд, прилипший к телу. Кожа вокруг глаз горела, словно кто-то тушил в них раскалённые угли, а в паху и заднем проходе жгло так, будто их поджаривал демон из ада.
Наконец я вошёл в душевую.
– Осуждённые не выходят, пока не услышат мою команду. Это чертовски понятно, осуждённые?
– Да, офицер.
Я стоял с закрытыми глазами и ждал, пока меня окатят водой. Поток ледяной воды на какое-то мгновение даже принёс освежающий эффект. Я быстро, за три минуты, смыл порошок, который уже слёживался, как высохший цемент. Теперь захотелось выбраться из этой замёрзшей тундры. Нет, не пойдёт, ещё пара минут. Тело онемело, мошонка втянулась в живот. В голове крутился эпизод из сериала «Сайнфелд», в котором полотенце Джорджа упало, а женщина, увидев его пенис, засмеялась. «Я был в душе», – стал было оправдываться Джордж, но она уже выбежала из комнаты. На мгновение воспоминание вызвало у меня улыбку, сняв напряжение в дрожащем теле. Но очень скоро я думал лишь о том, когда меня вытащат к чёрту из этой адской дыры, и о том, что мне здесь не место. Мои губы посинели. Я дрожал, словно у меня эпилептический припадок.
Охранник наконец-то подал голос:
– Осуждённые, выйти из душа.
На выходе я оглянулся на заключённых, ожидающих ледяной душ. Меня опять затрясло.
На следующем этапе офицер вручил мне две пары белых шорт, две белые футболки, две пары носков, зелёные брюки, длинную рубашку на пуговицах, пару чёрных ботинок, пару белых кроссовок «Про-Кедc» и зелёную куртку. Я подумал: «Когда выйду отсюда, никогда больше не надену зелёное».
Я оделся как можно быстрее, чтобы согреться. Но ничто не могло убрать боль из промёрзших костей ещё несколько часов.