оперативника или начальника тюрьмы.
Через некоторое время приходит оперативник,
Николаевич. Он среднего роста, упитанный,
несимпатичный, но достаточно отзывчивый человек, я
ему говорю:
– Николаевич, вы хотите, чтобы в камере было
совершено преступление?!
– Какое преступление?
– В камере три психически больных женщин. Нервы
у других уже на пределе, убьют друг друга. Вы
хотя бы Таню пересадите в другую камеру.
– Вы же знаете, другие камеры ее выкинули,
одиночные карцеры заняты. Завтра этап в колонию,
одну из них заберут.
В это время из камеры опять послышались крики,
больше всех кричала Таня.
– Пока ее не переведете, я в камеру не зайду,
или же мы все объявим голодовку. Почему только наша
камера должна терпеть больных женщин в таком
количестве?!
Недавно камеры распределили по категориям
преступлений. Женских камер было всего шесть, две
из них по особо тяжким преступлениям. Так как
у Тани тяжкая статья, выбор был только в двух
камерах.
Мы вместе зашли в камеру. Женщины, увидев
оперативника, притихли. Николаевич сделал суровое
лицо и спросил:
– Что тут происходит, кто тут из вас самая
крикливая?
Женщины молча, указали на Таню.
– Пойдем, поговорим.
Оперативник увел Таню. Я обратилась
к сокамерницам:
– Быстро соберите ей вещи, Таню переводят.
Света, если ты будешь плохо вести себя, пойдешь
в карцер, как Таня, а там темно и холодно, —
обманула я.
Таню перевели в другую камеру, а на следующий
день Ольгу увезли в колонию. Наконец-то в камере
стало спокойно, Света успокоилась в отсутствие
Тани.
Как-то вечером услышали гортанный и протяжный
женский голос – «Мужика хочу-у-у».
Такое впечатление, что она кричит из под земли.
Оказывается, в больничной камере появилась
осужденная женщина. У нее была белая горячка,
осуждена за убийство сожителя, которого застала
с любовницей. Она кричала почти каждый вечер. Судя
по ее голосу и преступлению, я представляла женщину
с большой грудью, с сексуальными очертаниями тела.
Начало марта, нам еще на два месяца продлили
арест. На улице и в подвальном помещении суда, где
содержат заключенных, прохладно, поэтому надеваю
утепленное кожаное пальто ниже колен, как мое
платье, воротник и рукава в меху чернобурки.
Из обуви надела узкие, до колен сапожки
на каблуках.
В коридоре мимо меня конвой проводит женщину-
карлика с короткими руками, с некрасивым лицом.