органам.
Я от возмущения не сдержалась.
– Какой абсурд, вы сами в это верите? – обратилась
я к следователю. Валера добавил:
– А потом на два года забыли угрожать ей. Так, по-
вашему, получается?!
Охемчик не смотрел на нас, создал видимость, что
что-то ищет в бумагах. В это время в зал суда вошел
Сынаа, другой следователь по нашему делу. В руках у
него были бумаги. Сынаа попросил разрешения у суда
и огласил ходатайство:
– Прошу приобщить к материалам суда о продлении
срока содержания под стражей обвиняемых,
постановление МВД Республики о применении в
отношении свидетеля Костюк программы о защите
свидетеля, в котором указано заявление свидетеля о
просьбе защитить ее от обвиняемых, которые, даже
находясь в заключении, могут заказать ее убийство.
От услышанного меня как током ударило. Это говорило
о том, что в ходе предварительного следствия нас не
хотят отпускать, нас вообще не собираются
оправдывать. Суд, как обычно, пошел на поводу у
следствия. Продлил нам арест на шесть месяцев.
Нашему возмущению нет предела, неужели они верят
показаниям этом лживой «с…и»?
Мы, наши родные, наши дети не прекращали писать
жалобы во все концы. Дети через социальные сети
обращались даже в адрес президента России.
Генеральная прокуратура России наши жалобы для
проверки отсылала в прокуратуру Республики.
Наконец-то помощник прокурора Республики Бамаев
(фамилия изменена) признал протокол опознания и
заключения экспертизы осмотра трупа незаконным.
Назначили новую экспертизу об установлении расовой
принадлежности трупа. То есть других доказательств,
кроме пустых показаний Костюк, у следствия не
было.
Труп не опознан, экспертиза ошиблась с расовой
принадлежностью трупа. Согласно экспертизе смерть
наступила в феврале 2007 года, а не в мае. Не
следствие, а мы доказывали свою невиновность через
обжалования в суде и Республиканской прокуратуре.
Забегая вперед, скажу вам, что на этом справедливое
рассмотрение наших жалоб закончились.
После вынесения формального решения суда первой
инстанции о продлении срока содержания под стражей
следователи начали активные действия из-за
опасения, что Верховный суд отменит решение суда.
В эту же ночь мне позвонила Аня и сквозь слезы
говорит:
– Они из школы забрали моего сына и продержали его
в прокуратуре четыре часа. Следователь Сынаа
говорил сыну, что он вместе со своим другом угрожал