– Здравствуй, красавица, – наконец вымолвил Яков, утопая во взгляде черных глаз цыганки.
– Здравствуй, барин, – спокойно ответила девушка, слегка улыбнувшись.
– Как тебя зовут?
– Рада.
– А меня Яков, – мужчина невольно распрямил плечи, – Яков Михалыч, – поправился он.
По губам девушки промелькнула чуть заметная ухмылка.
– Здравствуй, Яков Михайлович, – проговорила Рада и, слегка насмешливо, стала рассматривать мужчину.
Яков растерялся и не знал, как продолжить беседу.
– Ты чья? – наконец выдавил он.
– Кому своя, кому чужая, – улыбнулась цыганка.
– Сколько ж тебе лет?
– Я не считаю.
– Да откуда же ты взялась-то? – улыбнулся Яков.
– А вон дымок вьется, видишь? – цыганка мотнула головой в сторону озера.
– Да, да, – Яков посмотрел, куда указала Рада, – там разве кто-то живет?
– Барин, – цыганка усмехнулась, – а ты не знаешь?
Яков замотал головой.
– Это наш табор, кочевые мы, цыгане, – пояснила Рада.
– Цыгане… – эхом повторил охотник.
– Да, а что? Не нравится? – цыганка гордо вскинула прелестную головку.
– Нет, я ничего такого не сказал, – быстро проговорил Яков. – Не знал просто, что в наших краях цыгане есть. Сколько здесь живу, никогда не видел.
Рада засмеялась.
– То есть, то нет! Такой мы народ. Ходим по свету. Никого не обижаем, песни поем…
– И лошадок уводите? – усмехнулся Яков.
– Нет, – цыганка поджала губы.
– Соплеменники твои приворовывают, поди? – продолжал ее дразнить Яков.
– С чего ты взял? – нахмурившись, резко кинула Рада.
– Молва такая… – примирительно улыбнулся Яков.
– Вранье, – фыркнула цыганка. – Да и потом, если вот у такого барина, как ты, пятнадцать кур, и мы одну возьмем, тебе что, жалко будет?
– Для такой, как ты – не жалко, – Яков коротко засмеялся и с улыбкой продолжил, – я слышал такую легенду, что, когда Иисуса Христа распинали на Голгофе, неподалеку от него случайно оказался цыган. Он стащил гвоздь, и поэтому исполнителям приговора Синедриона ноги Спасителя пришлось прибивать одним гвоздем. За это распятый Господь якобы сказал цыгану: «Ну, ладно, воруй». С тех пор цыгане тащат все, что попадается.
– Мне даром не надо, я умею судьбу предсказывать, на картах гадать, могу петь и танцевать, – горделиво сказала цыганка.
– Да, песни у вас – заслушаешься, – подхватил Яков.
– Это потому, что мы вольные птицы, поем от сердца!
– Да, птицы вольные, с этим не поспоришь, – грустно промолвил барин.