тревогу недовольством.
– Стала бы я тебе на мозги капать, когда бы нет! – проворчала
бывшая одноклассница, даже не пытаясь скрыть беспокойство. –
Причем не только мне очевидно. Сперва мы думали, что мир ру-шится, потом – что у тебя переутомление… или что ты влюбилась, а тебе взаимностью не отвечают… Но теперь всем ребятам ясно, что то, что происходит с тобой – дело для или Мастера Хранителя, или серьезного психиатра… А возможно, для обоих сразу. И знаешь, – добавила она уже тише, – когда ты мне рассказала про привидения у тебя в спальне, я всерьез разволновалась.
Джулия через силу улыбнулась. Ей самой было страшно, но нервы друзей – дороже. Если это и впрямь какая-то странная Хранительская хворь – стоит выяснить подробности как можно раньше, чтобы пресечь на корню.
– Инка, я правда завтра схожу в медцентр, – пообещала она. –
И старших навещу. Поверь: мне самой не по душе то, что происходит.
– Уж я надеюсь! – заключила собеседница, но слова ее прозвучали двусмысленно. – А теперь спи. Но если тебе опять что-то помере-щится, воля твоя – я вызову сюда кого-нибудь помудрее.
18
Дар Силы
– Хорошо, – согласилась девушка. – Только парней не беспокой
раньше времени, они и без того нервные.
Инка смерила подругу задумчиво-насмешливым взглядом, а потом пообещала:
– Хорошо, их я позову только в самом крайнем случае.
– Инка, выводи Роджера. Полетим – прогуляемся.
Признаться, старую подругу удивило предложение Джулии. Та
уже давно не предлагала просто прогуляться. Одно из двух: или вы-зывает на личный разговор без свидетелей, или на душе совсем
скверно, и ей нужна компания, в которой хорошо молчать. В детстве, на Земле, она уходила бродить по городу, когда ей было особенно грустно или тоскливо – а такое случалось частенько. Теперь
к прогулкам добавились полеты на драконах или звездолетах, скач-ки на риверни и гонки на карах. Но Инку волновала не столько
цель, сколько причина приглашения.
О привычке подруги «запираться» и сбегать, если проявишь не-уместную настойчивость, бывшая одноклассница знала не понаслыш-ке, потому молча последовала за ней на Драконью гору. Антоний
Черристер сперва обеспокоенно хмурился, но, обменявшись несколькими взглядами и жестами с Инкой, не стал ни расспрашивать, ни от-говаривать. И вот две стрелы – жемчужная и изумрудная – скользнули с плоской вершины столовой горы и унеслись на юго-восток.