– Что случилось? – Я едва не задохнулась в крепких объятиях мачехи. – Почему Аделия плачет?
– Потому что твоя сестра шлюха! – хрипло выплюнул папа. Он стоял у окна, весь красный, тяжело дыша, с ненавистью смотрел на свою любимицу. Я же во все глаза пялилась на него: Аделия – его принцесса, бриллиант на его короне. У нее всегда было все, что папа только мог ей дать: свою любовь, свое внимание, свою нежность и безлимитную кредитную карту.
– Не смей так говорить! – Геля уже обнимала свою дочь, которая ревела еще сильнее. Я оглянулась на бабушку. Та уже наливала из графина воду.
– Я… я… – За рыданиями Аделии невозможно было разобрать ни слова. Поэтому говорила ее мать.
– Девочка влюбилась! Это нормально в 18 лет! Тебя забыла спросить!
Я чуть не села мимо кресла – Геля никогда так не позволяла себе разговаривать с папой. Она у нас очень светская леди.
– А надо было спросить! – Папа изо всей силы хлопнул широкой ладонью по столу. – Надо было узнать у папы, можно в койку ложиться с первым встречным или нет! Еще и залетела от него! А теперь мы все по миру пойдем, поняла?! Все! И хорошо будет, если Аракчеевы нас не прикончат!
Эта фамилия мне ничего не говорила, так что я вопросительно посмотрела на бабушку. Она растерянно покачала головой – мы про папины дела вообще ничего не знаем, только то, что у него большой бизнес и этот бизнес приносит деньги.
– К счастью, у меня есть еще одна родная дочь!
От этих слов мне стало не по себе, я мгновенно забыла о неожиданной беременности младшей сестры и взглянула на папу. В детстве мне казалось, что он самый красивый мужчина на свете, а я просто недостаточно умна и хороша, чтобы он меня любил.
– Чего ты хочешь от Коры, Арсений? – Бабушка тоже чувствовала приближение беды.
– Кора должна выйти замуж за Даниза Аракчеева, – ответил папа, неотрывно глядя мне в глаза. – Это спасет мой бизнес, а значит, и ваши жизни тоже.
Аид
Утренние пробки раздражали. В обе стороны, что особенно неприятно. На часах уже восемь сорок три, и если проторчу на Рублевке еще полчаса, то весь день придется сдвигать из-за этого ушлепка. Но вправить мозг Данизу надо лично – недомерок пока так и не осознал, что он должен семье.
Раз «встречка» занята, значит, по обочине. Здесь уже стоять не пришлось.
На приборной панели появился входящий вызов. Я ждал этого звонка.